Ну и что, что тролль (СИ)

Айвен улыбнулся.
Человек.
Самый обычный человек, хотя в приятелях у него неподражаемые шмели.

8

А ведь есть мальчишки, которые никогда не улыбаются.
Такие, как Ивар, хотя ему всего двенадцать.
Не до смеха было ему и теперь. В таких местах даже днем становится не по себе. А после заката дневные звуки стихли. Ивару показалось, что Лес замер в ожидании чего-то, что может случиться в темноте.
Обычный дневной лес засыпал, превращался в ночной, а тот еще чувствовал себя неуверенно и не решался выбраться из нор и логовищ. Сумерки, тишина, только тихий ветерок шелестел листьями на деревьях, и звезды загадочно помаргивали на темно-бархатном небе.
Этот же был безмолвен всегда. Ни шелеста, ни звериного или птичьего крика. Ивар подумал: даже треск ломаемых им веток гремит на всю округу, а огонек на растопке в поспешно разожженом костре кажется совсем беспомощным. Но пламя сначала робко, потом с отличным аппетитом принялось уминать один кусок дерева за другим. Мальчику стало спокойнее.
Его глаза цвета лесного ореха были глубоки и умны, а твердое выражение лица не смягчали по-детски нежные черты и темные длинные локоны, небрежно выбивавшиеся из-под причудливой, великоватой ему шляпы. Кожаный кафтан и плотная льняная рубашка защищали его от вечернего холода, но впереди была ночь, поэтому Ивар и разжег огонь. А еще он собирался испечь на ужин рыбу. Еще утром, до опушки Леса, переходя вброд сонную речушку, ловко поймал руками. Там же, на берегу, очистил ее и выпотрошил острым камнем. Почему-то нельзя было брать в дорогу нож.
Огонь давал ощущение безопасности. Но сгущал окружающую темноту в мрак и казалось, что Лес подступает все ближе и ближе. Ивар со вздохом оглянулся через плечо и опять занялся рыбой. Странными путями-дорогами попал он сюда, а вначале было раннее детство, и Бригитта.
Первое воспоминание.
Первое осознание себя.

– Что ты делаешь, сопляк,– старая Бригитта вытащила его за ухо из старой деревянной бочки. В свои четыре года не мог понять, как это ухо выдержало его вес. Не мог также надивиться тому, что оно оказалось более или менее нормальной величины, когда его касался, а не распухло, как лист лопуха.

– Если ты еще раз туда влезешь, то я закрою тебя в хлеву со свиньями! – второе ухо Ивар спас, ловко ускользнул от ее грубых рук.

– Попробуй только, увидишь! – кричала ему вслед, но знал, что не побежит за ним. С облегчением вздохнул и еще раз коснулся пунцовой ушной раковинки. Вряд ли стоило забираться в это корыто, мелькнуло в голове, но я хотел поиграть!

Другие дети его избегали, и потому должен был искать развлечений сам. Рано узнал, что он – Особенный, из-за этого и отношение к нему отчужденное. Малышня в деревне его не задирала и дорогу не перебегала. Не из уважения или страха к нему: так сурово велели родители, а родителей в таких особых случаях нужно слушать, иначе получишь хорошую порку. Вся деревня знала, что время от времени рождается ребенок, которого отдают старому чародею Горну. Забранное от матери, отданное под присмотр грубой Бригитты дитя готовилось к тому, чтобы, когда придет время, выполнить свое Задание.