"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг

спешке это правило выполнялось не всегда. Значительный массив информации о ходе и методах следствия

содержится в заявлениях обвиняемых и осужденных, которые также находили свое последнее пристанище в

АСД. Наконец, в состав некоторых АСД входят такие приложения, как «тюремное дело», фиксировавшее

вызовы на допрос и поведение обвиняемого в камере, а также «имущественное дело», в котором содержится

опись личных вещей, конфискованных после приговора.

До лета 1937 г. основной массив следственных дел по немецким политэмигрантам и выходцам из Германии

был результатом работы Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД, он и ныне

продолжает находиться в Центральном архиве ФСБ. Как правило, по этим делам проходили ключевые

фигуры мифических шпионских сетей и контрреволюционных организаций, к которым после начала

«массовых операций» следователи приписывали так называемую «низовку». В качестве примера можно

привести дело Ганса

58 Ватлин А. Ю. Архивно-следственные дела УНКВД Московской области как источник по истории «массовых операций» 1937-1938 гг. — В книге: «Возвращенные имена». Сборник материалов для участников партнерской сети. Нижний Тагил, 2002. С.

190-220.

22

Бека, одного из «брандлеристов», т. е. представителей «правого уклона» в КПГ59, или Лео Фридляндера, который был одним из заметных фигур в группе еврейских врачей, лишившихся работы в нацистской

Германии.

Дело на группу советских граждан, получивших высшее образование или работавших в Берлине,

разворачивалось в 3-м отделе УНКВД МО весной-летом 1936 г. как вполне рядовое60. Однако один из

обвиняемых — Моисей Лурье (Эмель), профессор исторического факультета МГУ, а до приезда в Москву

функционер КПГ, заинтересовал высшие инстанции и был передан «наверх», чтобы стать одним из

обвиняемых в рамках первого показательного процесса. О том, в какой спешке готовился последний,

свидетельствует один факт — за три дня до его начала обвиняемые Моисей Лурье и Натан Лурье (член КПГ

и профессор Ленинградского мединститута) продолжали числиться за Особым отделом Московского

военного округа (MBO), относящимся к областному управлению НКВД61.

Хотя данные на репрессированных немцев, чьи дела не хранятся в ГАРФ, не включены в источниковую базу

проекта, их отличали те же самые закономерности в фальсификации обвинений и вынесении неправедных

приговоров. Излишне говорить о том, какой ущерб историческим исследованиям наносит ведомственная

разобщенность архивного наследия советской эпохи, запутанные бюрократические процедуры,

предшествующие работе с теми или иными фондами, находящимися в режиме «ограниченного доступа».

Серьезным подспорьем в работе по реконструкции судеб политэмигрантов стали материалы их личных дел,

хранящихся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ)62. В них

содержится уникальная биографическая информация, имеются документы о взаимодействии отдела кадров

ИККИ, представительства КПГ и советских органов госбезопасности во второй половине 30-х гг. Во многих

случаях арест того или иного немецкого эмигранта предваряли запросы из НКВД, не менее часто

59 Vatlin А. Hans Beck und Versuche der Wiedervereinigung der deutschen kommunistischen Bewegung im Rahmen der Volksfrontpolitik // «Dann fangen wir von vorne an». Fragen des kritischen Kommunismus. Hamburg, 2007. S. 62-68.

60 ГАРФ. Ф. 10 035. On. 1. Д. П-61 126.

61 «Постановление о продлении срока ведения следствия и содержания под стражей» касалось 10 обвиняемых, в том числе обоих

Лурье и декана исторического факультета Г. С. Фридлянда, оно было составлено и утверждено 4 августа 1936 г.

62 РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 205. Личные дела членов КПГ.

23

инициативу поставки «компромата» брали на себя функционеры КПГ или ИККИ. Достаточно указать на

такой документ, как список исключенных из рядов КПГ в связи с арестом, составленный московским

представительством партии на пике большого террора63. В нем содержится более 900 фамилий, этот

документ лег в основу книги памяти репрессированных немецких коммунистов, подготовленной в

последний год существования ГДР64.

В Политическом архиве внешнеполитического ведомства ФРГ сохранилось около 4,5 тыс. допросов

немецких эмигрантов, высланных из СССР65. Допросы проводили местные органы гестапо, офицеров