Ну, погоди или двое на одного!

-Вид у тебя, - сказал Кузьма, - не банкирский. Ты больше на бандита похож. С большой дороги.

-Сам ты похож!

-Да, похож, - сказал Кузьма. - И этим горжусь. Бандиты - самый хороший народ.

-Давай тогда так и напишем.

"ПАДАЙТИ БЕДНОМУ БАНДИТУ!"

Так и написали. А колясочку поставили в тёмной подворотне.

И дело пошло! Стали подавать. Каждый прохожий старался побыстрей унести ноги.

Скоро шикарная шляпа Волка наполнилась деньгами. Не очень крупными, правда. Крупные деньги по подворотням не носят.

И вдруг они увидели Зайчика. А Зайчик их не увидел.

Он только вошёл в подворотню с улицы. Глаза его не привыкли к темноте. А когда привыкли - было поздно.

-Здорово, солдатик, - сказал Кузьма. - Узнаёшь?

Зайчик попятился - теперь между ними была коляска.

-Постой, Иван-солдат! Куда торопишься?

Зайчик заметил, что поводок Кузьмы обмотался вокруг коляски, и бросился бежать. Кузьма за ним.

Коляска завертелась вокруг собственной оси.

Прохожие смотрели, разинув рты, на странную погоню. Впереди бежал Зайчик. За ним - очень большая собака. А за собакой, привязанная за поводок, с грохотом катилась детская колясочка.

В колясочке сидел инвалид-Волк с плакатом на груди: "ПАДАЙТИ БЕДНОМУ БАНДИТУ!"

Зайчику бы плохо пришлось. Улица пошла под горку, и "бедные бандиты" его быстро догоняли. Их колясочка стремительно набирала скорость, подталкивая сзади Кузьму.

Но в это время из аптеки вышел Бегемот. Он был очень расстроен. Очки ему опять не подошли. Он заказывал очки от близорукости, а ему дали очки от дальнозоркости. И он в этих очках совершенно ничего не видел.

Бегемот шагнул на пешеходную дорожку, чтобы перейти улицу.

И зацепился за поводок Кузьмы. Поводок натянулся как струна - Кузьма на своём ошейнике чуть не задохнулся. Коляска опрокинулась, из неё выпал Волк.

И они вместе пообещали вслед Бегемоту:

"НУ, БЕГЕМОТ, ПОГОДИ!"

Глава десятая

ОБМАНЩИЦА ЛИСА

Вместо одного инвалида теперь было два.

У Кузьмы болела левая нога и правое ухо.

У Волка болело левое ухо. А нога не болела совсем. Но зато был подбит правый глаз.

Из двух волков-инвалидов одного здорового волка можно было собрать. При желании. Но это так, шутка. А нашим друзьям было не до шуток. Да и в подвале находиться становилось опасно. Вот-вот нагрянет милиция.

-А может, ну его, - сказал Волк, - Зайчишку этого? Скоро лето. Поедем к морю. Там и часики золотые, и сумочки. Лежат себе на пляжике, загорают. Ждут нас. Начнём охотничий сезон. А?

-Это как?

-Ну, понимаешь, Кузьма. Если где-то что-то плохо лежит. Или хозяева плохо смотрят. За тем, что где-то плохо лежит.

-Как это?

-А так, что взять это надо! Чтоб лучше смотрели! - не выдержал Волк.

-Нет! Это не волчье дело! Пока я Зайчишку не поймаю, нет моему сердцу покоя. А поймаю - загрызу. Папой клянусь. Погибшим за границей.

-Злой ты очень, Кузьма, - сказал Волк. - Даже слишком. Ни грамма в тебе доброты. Избить - это дело. До потери пульса! Это я понимаю.

-Эх, вы, - сказал Кузьма. - Племя новое, незнакомое. И в кого только уродились?

Волку стало стыдно:

-Пошутил, Кузьма. Я всегда с тобой. До гробовой доски. Заячьей. Смерть Зайцам!

-Смотри! - строго сказал Кузьма. - Правый глаз у тебя подбит. Как бы с левым чаво не случилось.

По тротуару застучал ливень. В подвале стало сыро и неуютно. Потоки воды пенились в узеньком окошечке, прямо над их головами. Отдельные ручейки прорывались в подвал и журчали по стенкам.

Всё это не укрепляло силы духа. И без того не очень сильные.

Прохожие в окошечке бежали от ливня. Видны были только их ботиночки и сапожки. И ноги. Но не выше колен.

-Лиса! - вдруг закричал Волк. - По колготкам узнал. Такие, как она, никто не носит. В красный цветочек.

-И что? - спросил Кузьма. - Ну, Лиса. Что я, лис не видел?

-Таких, как она, - нет. Голова у неё - академия! Вот кто нам план нарисует.

Лиса действительно по уму не уступала целой академии. Если бы этот ум был направлен на мирные цели.

Но Лиса пошла другим путём. Обжулить, обдурить. Наобещать, а потом смыться... Большего мастера свет не видел! А посмотришь на неё - красавица. Глаза честные, добрые. Хоть принцессу в кино играй.

-Что я с этого буду иметь? - сразу спросила Лиса.

-Всё, что душеньке угодно! - сказал Волк.

-Моей душеньке много чего угодно, - улыбнулась Лиса. - Машина новая угодна. Колечки золотые. Кремы, духи. Кухонная мебель.

-А в живых остаться? Не угодно? - спросил Кузьма.

-Ка-акой строгий, - обиделась Лиса.

-Он у нас такой, - сказал Волк. - Без отца, без матери рос.

-Детдомовский, что ли? - спросила Лиса.

-Вроде, - сказал Волк. - Бабка его воспитывала.

-Какая ещё бабка?

-Баба-Яга. Слыхала?

-Ладно мне мозги пудрить! "Баба-Яга его воспитывала"! А меня - Кощей Бессмертный.

-Знаешь что, красавица? - сказал Кузьма. - Некогда мне тебя уговаривать. А Кощея твоего я, как тебя, видел. Напротив меня сидел. Дрожал, потел, просил от смерти спасти.

-Он же бессмертный.