Ну, погодите! или Двое на одного

— А вона, — сказала бабка и кивнула на печь. — Огонь погаснет — водички плеснём. Славная банька, ох, славная! По-чёрному. Иль не мылся так никогда, солдатик?

В избу влетел Кузьма. Глаза его кровожадно сверкали:

— Ну? Попарился уже? А то есть очень хочется.

— Не есть, а пить, — поправила его бабка. — Чай пить.

— Ага, — сказал Кузьма. — Чай пить, а то есть очень хочется.

Пока растапливалась печь, бабка раздула самовар. Самовар подскакивал на полу от избытка пара.

— Садись, милай, — пригласила бабка. — Сначала — чай, апосля — банька.

— Апосля баньки — Ванька! — пошутил Волк.

Бабка огрела его по спине поленом:

— Ирод окаянный! Так гостей потчуют?

А сама незаметно сыпанула траву в одну из чашек.

«Дурман-трава», — догадался Заяц.

И снова у него сердце упало в пятки:

— Что-то мне чаю не хочется.

— Как так не хочется? — удивилась бабка. — Всё уж готово!

Она по очереди подставляла чашки под самоварный краник:

— Энта чашка — тебе… Энта — мне… Энта дружку моему серому.

Зайчик заметил, что его чашка с трещинкой. Еле заметной. Под ручкой.

И тут ему пришла спасительная мысль. Он видел, как фокусник однажды быстро и ловко менял чашки местами.

— Старинный фокус! — воскликнул Зайчик и быстро поменял чашки местами. — В одну из чашек я кладу малину.

Он бросил малину в свою чашку, с трещинкой.

— Накрываю все чашки вот этим платочком. Меняю их под платком местами… Теперь скажите, дорогие граждане, в какой из этих чашек ягода-малина?!

Баба-Яга и Волк хлопали глазами.

— Премия будет — золотой рубль!

И Зайчик вытащил из солдатских штанов сверкающую золотую монету.

«Эх, — подумал он, — неплохо нашему брату платили!»

— Быстрей! — крикнул он. — Долго не думать!

— В энтой! В энтой! — крикнула Баба-Яга и прихлопнула платок на одной из чашек.

— Нет — в энтой! — указал на другую чашку Волк.

— Зайчик сдёрнул платок. Малина, как и полагалось, была в его чашке, с трещинкой. Угадала Баба-Яга.

Зайчик протянул ей золотой рубль, старуха засияла не хуже монеты:

— Чулки куплю, метлу новую справлю.

А чашка с трещинкой стояла теперь перед Волком.

— Ну, что ж… Будем чаёк пить? — спросил Заяц.

— Будем, будем, сказала Баба-Яга.

— Солдатик пусть первый пьёт! — сказал Волк.

— Почему это я? — спросил Заяц. — Может, ваш чаёк… того. А, бабка?

— Что ты, милай?! И как мог такое подумать?

Она подвинула чашку с дурман-травою поближе к Волку:

— Пей, Кузьма!

— Горячий больно, — сказал Волк.

— Пей, кому говорю!

Делать нечего, Кузьма вздохнул и отхлебнул из чашки.

Заяц и Баба-Яга пристально смотрели на него.

— А ничаво чаёк! — обрадовался Кузьма. И ещё отхлебнул. — Ох, ничаво!

Он весело посмотрел на других чаёвников:

— А вы что не пьёте?

— Пьём, пьём!

Баба-Яга взяла чашку Волка.

Она была уверена, что в этой чашке чай не отравленный.

И тоже отхлебнула.

— А теперь твоя очередь, солдатик. Угощайся!

— Я? С большим удовольствием!

Заяц был спокоен. Он знал, что пьёт нормальный неотравленный чай.

Первым дурман-траву почувствовал Волк. Он зевнул, показав всему свету зубастую пасть. Глаза его закрылись. И тихо, без шума соскользнул на пол.

Тут Баба-Яга поняла, что случилось:

— Ах, подлый солдат! Ах, распроклятай! Ну, я тебе…

Она сорвалась с места, открыла сундук. Хотела, наверно, взять оттуда спасительную лечебную травку… Но не успела. Так же тихо, как и Волк, опустилась на пол.

— Так-то лучше, — сказал Заяц-солдат. — Будете знать, как чай надо пить.

Он нашёл мешок. С трудом запихнул в него голову Волка. Потом упёрся в волчий зад ногами и пропихнул всё остальное.

И крепко-накрепко обмотал мешок верёвками!

Но вдруг всё исчезло. И Баба-Яга, и избушка.

— Всё! — раздался приятный голос. — Закрываем.

Зайчик снова был в магазине.

— Ну, что? Понравилось?

И вдруг продавец заметил рядом с Зайчиком мешок.

— Вот это да! — только и сказал он. — Первый раз вижу, чтобы оттуда что-нибудь приносили!

Глава четвёртая ЗА ДВУМЯ ВОЛКАМИ ПОГОНИШЬСЯ…

Через каких-нибудь полчаса Зайчик доставил мешок с Кузьмой в отделение милиции.

Но сержант Медведев снова ему не поверил.

— Выздоровеет капитан Мишкин — разберётся. Который из них настоящий. Кого по закону судить, а кого так, без всякого закона.

— Зайчик пришёл в ужас:

— Но это нечестно! Так нельзя!

— «С волками жить — по-волчьи выть». За решётку! Пусть оба пока посидят!

Так и Кузьма оказался за решёткой.

И это было самой большой ошибкой сержанта Медведева. После его вступления в правоохранительные органы. К которым его на пушечный выстрел нельзя было подпускать.

Два Волка — это страшная сила. Это почти стая.

Ночью Волки перегрызли решётку и совершили побег. Скрылись в неизвестном направлении. Не известном ни сержанту Медведеву. Ни тем более больному капитану Мишкину.

Отбежав на почтенное расстояние, оба Волка присели на лавочку в сквере.

Кузьма совсем не устал. Будто и не он только что летел галопом, отталкиваясь от асфальта всеми четырьмя лапами.

Зато наш Волк никак не мог отдышаться. Кашлял, хрипел, хватал ртом воздух.

— Курр-ре-во… Пррроклятое!.. Кха-кха!.. Зайца поймаю — зар-рядку буду делать… Кха-кха!!!

— А я поймаю, — мрачно сказал Кузьма, — сначала уши ему надеру, а потом съем!