Ну, ты, Генка, и попал... Том I

Однако через полчаса в кабинет постучались Глафира. Она сообщила, что к нам пожаловали гости. Сам Санко Вишневский, купец из цыган! Офигеть!!! Я, после нескольких минут смятения, велел принять гостя в столовой.

Цыган лет сорока-сорока пяти был упитан, высок. С огромной чёрной бородой и великолепной шевелюрой, слегка тронутой сединой, он больше походил на медведя гризли, нежели на человека. Да и голос у него был под стать его внешнему виду: зычный, громкий.

— Будьте так добры поведать мне о цели вашего визита, — чопорно произнёс я, отвесив небрежный поклон головой, пытаясь своей культурой немного сбить спесь с цыгана.

Однако и Санко оказался не промах. Он так же чопорно вернул мне поклон, подал руку, представившись. Говорил он чисто, без акцента — было видно, что купчина прожил среди русских долгое время и имеет некоторые познания об этикете. Не удивлюсь, что он немало успел прочитать литературы, а то и силён во французском. Интересная личность, колоритная, надо сказать…

— Дело в том, господин граф, что я ищу свою невесту. Мы заключили с цыганским бароном табора сделку, за что я выплатил последнему немаленький выкуп. Но она, моя невеста, если верить его словам, сбежала. И случилось это не так далеко от поместья вашего сиятельства. Вот я и решился разузнать, не прибилась ли к вам юная цыганочка? Я бы дал за неё трёх рысаков! — чёрные зрачки цыгана буравили меня насквозь.

Я почувствовал, как волна чужой воли накрывает меня с головой, подавляет, пытается выбить из-под моих ног пол… Но я тоже не лыком шит и хотя бы чуточку, да подкован в этом вопросе. Так что врёшь, дорогуша, меня так просто голыми руками не возьмёшь!

Собрав в кулак всю свою волю, я перевёл свои зрачки в точку лба собеседника, на сантиметр выше переносицы — помню из каких-то материалов, вычитанных в интернете, что, именно так надо избавляться от гипноза некоторых личностей. Стало намного легче. По крайней мере, пол уже перестал уплывать из-под моих ног. Изо всех сил стараясь придать своему лицу безмятежное выражение, я высказался:

— Нет, тут я ничем не могу вам помочь, господин Вишневский. Никаких цыган поблизости я не видел, поскольку сам прибыл сюда достаточно недавно. Вы же слышали историю о том, что поместье это мой батюшка выиграл в карты у Плещеева? Тот ещё прохиндей был, надо сказать… Уволок с собой нескольких моих крепостных. Возможно, и ваша Мирела была среди них.

— Мирела, вы говорите? А откуда вам известно имя моей невесты? — лицо цыгана недобро вытянулось, а улыбка, только что выглядевшая располагающей и милой, стала напоминать хищный оскал.

Вот надо же мне было так глупо вляпаться! Правду говорят: язык мой — враг мой. И как теперь выкручиваться?

Помогла мне выпутаться из щекотливой ситуации Глафира:

— Так в посёлке все эту историю знают! Правда ваша, стоял тут табор как раз перед приездом его сиятельства. И одна цыганочка, гутарит народ, даже пыталась утопиться в нашей реке. Цыгане толпой прибежали, девушку отволокли в свой табор. Я сама слышала, как они обращались к ней: «Мирела, Мирела». Но, похоже, после всего пережитого эта девушка умом слегка тронулась… Заговариваться стала, своих узнавать перестала…

— Вот даже как… Так этот подлец мне не всю правду, оказывается, рассказал! Девка рассудком помутилась, а он промолчал об том! Хотел мне порченую дурочку всуропить!!! — купец грохотал своим гневным басом и стучал кулачищем по столешнице так, что фарфоровые чашечки, выставленные на стол для кофе, подпрыгивали в блюдцах, жалобно позвякивая.

Глафира принесла жареных куропаток, гречневой каши, пирогов с грибами и капустой. Купец, как большинство крупных людей во гневе, поглощал еду в огромном количестве, не замечая ничего вокруг. Наливка, которую Глаша подливала купцу периодически в бокал, сделала своё дело. Цыган слегка отмяк. Я предложил ему прогуляться по посёлку.

Вишневский во время прогулки несколько отвлёкся от своей проблемы, стал проявлять внимание к тому, что происходит вокруг, расспрашивать меня обо всём. Интересовался он практически всем. Вот и верь утверждениям, что оседлых цыган не бывает. Ещё как бывает!

Возле одной избы мы заметили сборище народа и поспешили туда. Оказалось, что там случилось несчастье: отца семейства только что принесли из леса — на него упала сосна, которую они с братом пилили. Жена его Василиса не голосила, а только стояла в стороне, прижав руки в груди. За её юбкой прятались пятеро деток, чистеньких, ухоженных.

Я мельком глянул на Вишневского и удивился переменам в нём. Он смотрел на Василису не отрываясь. И его взгляд как-то смягчился, просветлел, что ли. Я сам внимательнее посмотрел на вдову. Это была рослая стройная женщина, чем-то похожая на Аксинью из «Тихого Дона» первой советской экранизации. Те же красивые чёрные брови, такие же густые, почти чёрные, волосы с мелкими завиточками около висков — платок Василисы сбился с головы, она забыла его поправить. А глаза… Боже, какие у неё были глаза! Немудрено, что Санко утонул в них сразу же.

— Кто это? — шепотом спросил он.