Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы

Честно говоря, я до сих пор не знаю, что вызвало в ней такую неприязнь, граничащую с бешенством. Все попытки разобраться в том, где те причины, не привели ровным счетом ни к чему. Ну устроен я так, что пока меня не тыкнешь носом, пока не укажешь, я не смогу увидеть свои огрехи. Ну не обладаю я экстрасенсорными способностями. Поэтому, решительно отодвинув Наташу, я ушел, потому что мне намекнули. Уходя, сказал: «Если хочешь, присоединяйся к нам!», но эта фраза была измельчена буйствами и гневом: «Как так можно: в выходной день ты меня попростубросил!!!»Мда… Вы представляете себе шкодливого юнца, которого поймали за воровством яблок на соседнем участке? Вот именно такой вид я имел в ту минуту. Замешательство с примесью абсурда поселилось во мне с того дня. Конечно, мне не хватило мужского благородства, чтобы списать все на плохое настроение своей благоверной, чтобы перетерпеть вспышки и продолжить день как ни в чем не бывало. Но я устроен по-другому: поведением того воскресенья я предпринял попытку ясно дать понять, что пока мне прямо не скажут, где из меня и какое просочилось дерьмо, я и не унюхаю зловония. А все домыслы и догадки чреваты ошибкой в правильной оценке ситуации. Самым простым способом для меня было уйти, повинуясь желанию человека («Филипп, я не терплю, когда мне мешают!»). Чем я и воспользовался.

Через некоторое время мы с Наташей расстались (умышленно не говорю «я расстался», потому что, во-первых, не люблю этот оборот, а во-вторых, выглядеть будет так, как будто все решил я и махом разрубил отношения). Разбежались непонятно. Разбежались быстро. Для разбора причин разрыва есть психологи, и если потребуется, мы с Наташей воспользуемся их услугами. В общем, на сегодняшний день мы живем отдельно: как говорит сама Наташа, мы как парень с девушкой — встречаемся время от времени. Иногда проводим вечера в дружеском, приятном щебетании по телефону.

Не скажу, что мне внимание Наташи, ее откровения не были по душе, однако чем глубже меня затягивало, тем отчетливее я осознавал, что попросту не знаю, как исхитриться так, чтобы все вернуть в привычную колею либо закончить раз и навсегда.

Однажды моя благоверная пожаловалась на дикую усталость после работы. За несколько дней до этого она обмолвилась, что очень хотела бы дыню, сезон которых уже начался. Вечером, не раздумывая ни минуты, я поехал к ней в гости, по дороге купив дыню. Цель моя была проста — дать возможность отвлечься человеку, который мне не безразличен, поддержать его. Эффект неожиданного появления дал свои плоды — лицо Наташки при виде меня просияло, она кинулась мне на шею со словами: «Филька, мне так приятно!» Остался на ночь я у нее.

Скажу честно: я ни секунды не питал иллюзий, что отношения исцелены, и все теперь покатится гладко. На тот момент нужно было сделать очень много, чтобы все нормализовалось между нами, но однажды, когда я предложил встретить ее после работы и отвлечь от утомительной рутины, по электронной почте получил вот такой ответ: «Я не знаю, Филипп. Зачем вообще меня встречать? Я хочу прийти домой, лежать и смотреть телек, и чтобы меня не трогали. И вообще я хочу жить одна».

Если вы знаете — не дай бог, — что такое помутнение рассудка, то вам нетрудно будет представить мое состояние. Иной, не посвященный в тонкости нашего союза, сразу бы вынес мне вердикт: вот пристал к девочке, как банный лист! Однако притязания мои, как мне казалось, имели ненавязчивый характер, и чтобы прояснить резкий и ультимативный тон письма, я набрал Наташин номер:

— Ты мне можешь объяснить, что происходит?

— Ну что тут объяснять?! Я хочу жить одна… — рубит Наташа.

— Так я не навязывался. Ты мне скажи, зачем ты сама приезжала ко мне несколько вечеров подряд?

— Я скучала по тебе!

— …чтобы потом ясно дать понять, чтобы я тебя не трогал? — вставлял я свои колкости.

— Я имела в виду: постоянно жить вместе не хочу! И вообще-то, у нас была договоренность!

Я «подвис» в немом молчании, натужно вспоминая, какая была договоренность…

— Чего ты молчишь? — прервала тишину Наташа.

— Вспоминаю, когда мы договаривались.

— Ты же сам мне говорил, что не вернешься, пока не решишь три свои проблемы…

— Так это было мое решение, а не обоюдная договоренность. Никакой реакции с твоей стороны не последовало. Я так до сих пор и не знаю, когда эти «три проблемы» разрешатся, хочешь ли ты моего возвращения или нет. Три ли их всего? Или 53 — я до сих пор не знаю. Получается, договор подписан одной из сторон, о какой его юридической силе может идти речь?