Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы

Я всю жизнь чему-то учусь… ладно — пытаюсь учиться. У меня перед глазами стоит парень, который шерстит телефон любимой девушки, дотошно расспрашивает по каждому неизвестному номеру, грозит позвонить и проверить, если рапорт ее нечеток, потом сравнивает количество звонков и, если, не дай бог, окажется, что запись о каком-то вызове она удалила чисто случайно, начинает ее пытать: «Есть что скрывать, да? Кто это был — говори быстро!» Я усвоил еще один жизненный урок. Теперь я точно знаю, как выглядит не тупой человек. Может быть, тем, что я предаю это огласке, я сейчас компрометирую Жанну, но, парень, я хочу тебе сказать, что все твои контрольные процедуры бессмысленны. Ты можешь вообще забрать у Жанны телефон, но ты не сможешь сидеть за одним с ней рабочим столом, а раз так — она всегда договорится о встрече на стороне по интернету, как это было в моем случае. Ты чемпион по удерживанию воды в решёте, вернее — один из многих, кто пытается поставить рекорд длительности. А то, что именно ты своей паранойей превратил ваши отношения в решето, ты не осознаешь. Твоя Жанна будет тебе изменять — и ты ничего с этим не сделаешь, пока у нее есть такое желание. И не спрашивай, откуда оно взялось.

Я не стал встречаться с Жанной, когда узнал, что у нее есть молодой человек. И в данном случае я как-то не хочу это называть мужской солидарностью.

Филипп

Я же, вальсируя и приближаясь к окончанию, не могу не упомянуть случай, когда мы, пытаясь спасти семью друга от излишних трясок, не сказали о приезде в Москву его давнишней подруги, к которой он когда-то питал более чем нежные чувства. Зная ревнивый характер его жены, мы резонно договорились утаить встречу друзей детства. Но, как это часто бывает, информация «просочилась».

У нашего друга был нехороший разговор тет-а-тет с его нынешней женой, которая, по неведомой мне причине, устроила буйства, хотя наши действия были продуманными и обоснованными. Страсти улеглись, и жизнь этой семьи размеренно потекла дальше. И с ее легкой руки на поверхность вылезла уже знакомая проблема:. мужчинам нельзя, а женщинам — почему бы и нет.

Вот только мне неймется, заусенцем сидит разговор, в котором я в тысячный — а может, и миллионный — раз пытался выпытать у жены моего школьного товарища, почему ее отношения с прежним мужем не подвергаются тотальному осуждению и не порождают скандалов, а любые упоминания о бывших женщинах супруга вызывают в ней дрожь и приступы недоверия, причин которому, как обычно случается, нет. Но увы и ах, я снова ничего не получил взамен потраченных усилий разобраться в природе такого явления, как ревность.

И со звоном в копилку падает еще одна пятикопеечная монета, где на аверсе выгравировано: «И это женщинам дозволяется!»

«А мы все ставим каверзный ответ и не находим нужного вопроса!» (В. Высоцкий)

ПОПЫТКА ИЗВИНИТЬСЯ ПЕРЕД ЖЕНЩИНОЙ

Кирилл

Словоохотливые, коммуникативно находчивые люди подвержены одному недостатку — они плохо умеют признавать свою вину. Они лучше засыплют собеседника объяснениями, уточнениями, хитроумной казуистикой и в итоге докажут ему, что это он — собеседник — дятел стоеросовый, вместо того, чтобы взять и извиниться, если обидели. Эта история о том, как я, словоохотливый человек, пошел поперек своих привычек — взял и извинился.

Вы уже знакомы с Таней Романовой, поэтому повторно представлять я ее вам не буду.

Мы довольно мило беседовали по телефону о природе человеческой тупости, когда, поддавшись какой-то хулиганской нотке настроения, я спросил:

— Танюх, вот скажи мне, а ты — дура? В смысле, считаешь себя таковой иногда?

Сапер ошибается только однажды. Все наше хрупкое взаимопонимание, а с ним и планы встретиться на следующий день, рухнули вниз и подняли тучи едкой пыли. Я извинился раз, другой, десятый, но… Знаете, как охотятся на глухарей? Когда самцы заводят свои брачные песнопения, к ним можно подобраться вплотную. На финальной части трели у глухаря, птицы чрезвычайно чуткой, закладывает уши от внутричерепного давления, и он буквально глохнет— отсюда и название. Эти самые кульминационные части выступления охотник и должен использовать, чтобы перебежками приблизиться к пернатому, замирая столбом в моменты затишья. В нашей с Таней беседе моментов затишья не было — она включила такой напор, что совершенно меня не слышала, зациклившись на этой «дуре», будь она неладна. Замечу, я не утверждал, я л ишь спросил, но и этого оказалось достаточно для беспримерной глухариной арии минут на двадцать. Нечего оправдываться — я допустил обыкновенную бестактность, но зачем же впадать в такой экстаз бичевания? Короче, альпинист неосторожным чихом сорвал лавину, которая его же и подмяла.

— Тань, — предложил я, пытаясь сгладить острые углы шуткой. — Признаю, опростоволосился. Давай решим проблему мирно, по-нашенски, по-русски: я ставлю тебе пузырь водки, и конфликт исчерпан.

— Что-о-о? Да ты за кого меня принимаешь?

И погнали наши городских… Так я сорвал лавину номер два.