Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы

Чудненько получается, не правда ли? Даже если в уникальных случаях женщины проявляют инициативу в близости, то потом, компенсируя свою прыть, они выдают это за изнасилование. Одно и то же событие в мужском и женском кодексе квалифицируются полярно: если для себя и для подруг — то сама настояла (еще и деньги выложила за обслуживание, небось), а если для мужчины — то пала жертвой. Весьма гибкое понимание виктимности ^[23]. Сначала оклевещут, а потом, потупя взор, сознаются. Но зато будут перлюстрировать свои фотоархивы, чтобы мужчина не увидел их в купальнике. Если мои строки читает кто-нибудь из владельцев клуба «Эгоистка», то я хочу дать им маленький совет. Срочно переименуйте свое заведение в «Альтруистку». У вас там некоторые женщины добровольно отдаются на поругание, еще и настаивают на этом, идя на денежные траты. Как она удержалась, чтобы не обвинить бедолагу стриптизера еще и в грабеже, я не знаю. Все-таки зря я прошелся по качествам Вики как врача. Она самоотверженна и готова к лихим испытаниям, как и подобает заправскому эскулапу.

Мы оживленно беседовали на эту тему еще минут двадцать, когда Виктория наконец кивнула на часы и простецким тоном спросила:

— Ну что? Я пошла нам стелить?

Гм, почему бы и нет, собственно говоря? Все ступени ракеты под названием «Мужчина у меня в гостях» последовательно опустошены и сброшены. Алгоритм выхода на первую космическую скорость выполнен, полет нормальный. Мои мысли о ее доступности затоптаны в зародыше. Откатала сцену «будешь приставать», отыграла в скромность с фотографиями, поплакалась о своей нелегкой судьбе в мире насильников и сластолюбцев. Теперь можно и к стыковке на орбите приступить. Я так и не увижу безобидные курортные фото. А зачем, спрашивается? Ведь через десять минут сама натурщица будет в моих руках в одном только спадающем полотенце. Но я не хочу разделить заочную участь стриптизера Леши.

Я зеваю, встаю из-за стола и говорю:

— Спасибо за гостеприимство, но я поеду спать домой.

О, ее глаза в тот момент! В них полыхнуло не просто непонимание — в них зажегся индикатор «Враг системы». Что-то надличностное, что-то общее для всех женщин планеты — некий огромный координационный центр — обнаружило во мне враждебный код и стало пристально рассматривать, считывая мои параметры, чтобы потом распространить ориентировку среди всех без исключения особ женского пола. В ее глазах будто щелчком сменились линзы. На меня смотрела уже не Вика, на меня смотрела безымянная громада. Это был гигантский колосс, вскормленный вековой историей и традициями преклонения перед женским согласием. Это был исполинский сверхмозг, которому каждая отдельная женщина, как прилежная исполнительница высшей воли, переправляет львиную долю адресованных ей мужских стараний. Женский сверхмозг благоденствует и жиреет на дани, что мужчины во всем мире ежечасно подносят в виде своих потуг за внимание и интерес со стороны дамы. Он несокрушим, неподотчетен, он присутствует в каждой из них — вот почему женщины так одинаково реагируют на отклонения. И тут вдруг находится чудик, который пренебрегает драгоценным продуктом и заявляет о своем праве на самоопределение! Такой сепаратизм всегда вызывает возмущение системы.

В пути меня догнало сообщение от Вики: «Ты правда так хотел спать? Или просто не захотел дальше общаться?» О-па! Почему ей вдруг не поверилось, что я хотел спать? Она же сама готова была разостлать ложе. Да потому что, произнося фразу «пойду нам стелить», Викуся имела в виду не сон, а продолжение общения на кровати. Что и требовалось доказать. Эх…

Итак, когда женщина произносит глаголы «приставать», «насиловать», «овладевать», она иногда запросто подразумевает обратное. Значения слов переворачиваются вверх тормашками для сохранения непорочности собственного реноме. Почему-то они думают, что выставить себя жертвой статусно безопаснее, чем открыто заявить о своей инициативе или желании. «Мама, прибежали злые мальчишки и наклали мне в штанишки». Собственное «я» как выражение самости задавлено чудовищным гнетом предрассудков. Впрочем, его не особо-то разбежишься задавливать, как утверждают психологи. Поэтому «я» прет из непредназначенных для этого щелей, в результате чего мы слышим беспрестанные широковещательные прокламации о недоступности — далеко не всегда подкрепленные делом. Женское эго полезло не оттуда.

Таня привела меня к себе в гости на ночь за два месяца до своей свадьбы. Поочередно совершив вечерние омовения, мы расположились параллельно друг другу на диване. Она была очень чувственна и раскованна весь вечер, а тут вдруг, повернувшись ко мне спиной, неожиданно сонным голосом и почему-то «на вы» сказала:

— Мужчина, приставайте ко мне, а то я вам не дам.

Ну че делать, пристал. Дали. Идиотизм.