Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы

М-м-м, как я люблю этот иероглиф женским почерком! Про женский «нет» вы еще много тут прочитаете, поверьте. Если вам говорит «нет» женщина, то вы даже не представляете, как много уместилось в эту частицу. Как в микроскопической женской сумочке могут таиться археологические напластования домашней утвари со времен крещения Руси, так и в крохотный женский «нет» втиснуты тонны зашифрованной информации, эмоций и загадочных намерений.

Следующий замечательный блиц-диалог. На обочине стоит молодая дама.

— Девушка, здравствуйте! Как вас зовут?

— Спасибо, я уже жду.

— Что, прямо так и зовут? Вы, наверное, шутите, девушка. И думаете, что это очень смешно.

— Я не думаю, я просто отвечаю.

Можно ли услышать более честный ответ? Можно ли более точно выразить свою жизненную позицию и образ мышления? В этой фразе было все. Я страшусь предположить, что бы мы услышали, начни это чудо еще и думать. Нет, девушка, оставьте все как есть. Не вздумайте думать!

Пока Филя выяснял имена двух старших сержантов милиции (что само по себе история), я подошел к паре подружек. Как бы понагляднее описать этот момейт? Одна из них, брюнетка невысокого роста, стоит ко мне лицом и, когда нас разделяет уже где-то семь шагов, на этом самом лице проступают признаки непредвиденной дефекации. Глаза начинают бегать, губы не слушаются и несут что-то невпопад, брови гуляют вверх-вниз. Это переводится как «Господи, неужели он идет ко мне? Не может быть… Господи, сохрани и помилуй — он идет ко мне и смотрит на меня!!!» И пока она пытается дернуть подружку за локоть и предупредить об опасности, я уже тут как тут.

— Здравствуйте! Меня зовут Кирилл. Как зовут вас?

Она смотрит на меня загипнотизированно, с какой-то огромной виной в глазах, будто нашкодивший и попавшийся на месте проступка ребенок. Она лепечет на грани слышимости:

— Очень приятно… Молодой человек, а я… я не знакомлюсь так… и не разговариваю с незнакомыми… Я уже это… замужем.

— Если я еще что-то понимаю в этой жизни, матримониальный статус человека не аннулирует его имя.

Лупают очами. Паника в глазах, паника!

— Девушка, — говорю, делая голос максимально дружественным и мягким, — у меня дома есть рация авиационного диапазона. Вы, наверное, думаете, что я сейчас ляпну «Поехали ко мне — покажу»? Ну, будет вам, в самом-то деле… Так вот, с помощью этой рации можно прослушивать частоты диапазона, отведенного для переговоров между пилотами и авиадиспетчерами. Посредт ством этой же рации можно и самому выходить на связь. Вчера я настроился на частоту «Домодедово», дождался, когда диспетчер подаст голос, и сказал ему: «Привет!» Диспетчер ответил мне: «Привет!» Я спросил: «Как дела?» Диспетчер ответил: «Нормально». Вы не находите ничего странного?

До девушек начинает мелкими шажками доходить, что изнасилование сегодня не состоится, что у меня немного другие планы. И сразу как-то жить легче.

— Нет, — отвечают. — А что странного?

— Много, ох как много странного. Во-первых, я ему не представился. Он не знал, с кем говорит. Во-вторых, существуют жесткие правила радиообмена, согласно которым вещи типа «Привет» и «Как дела?» в эфире запрещены категорически. За это дисквалифицируют. В-третьих, это уголовно наказуемое деяние с моей стороны. Нельзя засорять эфир не относящимися к делу разговорами в воздушной зоне с таким интенсивным авиатраффиком. Это может привести к катастрофе, если пилот из-за моей болтовни не расслышит команду и займет неверный эшелон. Про инцидент над Боденским озером слышали?

Кивают.

— Несмотря на троекратную невероятность подобного диалога, этот человек со мной спокойно поздоровался и обменялся парой фраз. Так что же вам-то мешает? Ведь наша ситуация во всех смыслах более приземленная.

Тут брюнетка говорит:

— Меня зовут Оля, а это Инна. А вас как зовут?

— Вы будете смеяться, но я вам представился! Я же с этого начал наш разговор. И вы сказали, что вам, кстати, очень приятно.

— Мы не расслышали.

— Кирилл мое имя. Нет, Оленька, вы не не расслышали, вы не слышали. У вас в голове гремел набат: «Тревога! Со мной знакомятся! Изыди, нечистая!» Но вы же видите, что я не маньяк, не некрофил и даже не пьяный. Почему же понадобилось целых три минуты, чтобы вспомнить свои имена?

— Страшно было. Вдруг вы…

— Вдруг я вас ударю бутылкой по голове и оприходую ректально, правда? А я не хочу. Не хочу, можете себе представить? Я элементарно хочу узнать ваше имя, просто имя — и ничегошеньки больше. Чтобы поговорить, как человек с человеком, увидеть в вас такое же разумное существо, что и я.

— А почему вдруг вы решили спросить? Зачем вам?

— Почему я спросил? Я спросил, потому что мне это интересно. Зачем мне ваше имя? Затем, чтобы к вам обращаться по этому имени в разговоре. Как-то до обидного все просто, вы не находите?

Согласились они со мной. Покивали, повозмущались, посокрушались, посмеялись над курьезами. Посмеялись над своими страхами, вот что здорово. Расстались мы почти друзьями.

— Девчата, добрый вечер. Кирилл, Филипп. Как вас зовут?

— Очень приятно.

— Позвольте, но кто из вас «Очень», а кто «Приятно»?