Ну, здравствуй, муж!

— Женщина, займи свое место…

— Но Дюша…

— А что Дюша? — Рон сощурил глаза. В них плясали чертики.

— …и Зира. Прогони их. Я падшая, но не настолько.

— Их давно нет. Они ушли, как только я прибежал следом за тобой.

Саша стукнула Рона кулаком в грудь.

— Жаль, здесь нет стола…

— Там есть скамья, — Гаррон в предвкушении поерзал. — Попробуем и на ней?

— Предупреждаю — я буду кричать.

— Можешь начинать, — его пальцы нашли самую чувствительную точку на ее теле, и Саша, откинув волосы назад и выгнув спину так, чтобы вездесущие руки не оставили без внимания грудь, всей душой отдалась древнейшему из действ, когда-либо свершавшемуся между мужчиной и женщиной.

* * *

— Нет, скамейка не годится.

— Разве ты стонала от боли? — в глазах Рона неожиданная тревога. Саша потянулась к нему и поцеловала во влажные губы.

— Рейки впиваются в спину. Со столом такого не будет, я уверена.

— Поищем удобный стол?

— Мы как дети, которые дорвались до спрятанных конфет. Все и сразу. Тебе знакомо слово «пресыщение»?

— Пресыщение? Что это? Я обжора и мне всегда мало.

— Три феи за раз?

— Это были юношеские забавы.

— Что? Я просто так сказала, а, выходит, и ты с тремя сразу? Весь в отца.

— Теперь я только твой.

— А когда я буду большая и неповоротливая, словно утка, откормленная к Рождеству?

— Ты веришь словам волка, почуявшего в тебе недельную беременность?

— А ты?

Его рука легла на ее плоский живот.

— Даже если ребенка там не было, после нашего марафона обязательно заведется. Ты станешь большой и неповоротливой уткой, а я буду любить тебя нежно.

— Я посажу тебя на диету.

— Воздержание мне знакомо, — Рон поднялся и подхватил смеющуюся Сашу на руки. — Но нужно наесться впрок. Какой ты стол предпочитаешь? Отполированный до блеска или с занозами для остроты чувств?

* * *

Через три дня в Западную башню заглянул лорд Цессир.

— М-да, — произнес он, увидев наскоро напяленную одежду, тарелки с остатками еды вокруг брошенного прямо на пол матраса. — Чем вас кровать-то не устроила?

Из его воспоминаний почти стерлась ночь с тремя феями, но мягкость и не скрипучесть ложа он отметил. Гердиху редко когда удавалось выспаться на удобном, а главное, предназначенном для сна месте. Обычно глава разведки валился с ног на диванчик в своем кабинете или сдвинутые стулья в допросной комнате, поэтому не мог не спросить о странном выборе детей.

— Мы с нее все время падали, — потер плечо Гаррон.

— Все, детки, — Гердих сел на диван и вытянул длинные ноги, — время, отпущенное на восстановление, истекло. Пора вернуться к делам.

— Каким делам? — Саша мысленно перетряхивала память, стараясь вспомнить, что она упустила, кроме кучи лекций и одного контрольного опроса по истории Агрида. Ух, ей будет, чем поделиться с Садией-алой! Та, должно быть, не в курсе последних событий, произошедших в Песчаном Хаюрбате.

— Государственным делам, — подавив зевок, ответил Гердих. — Много чего интересного открылось, пока вы здесь падали с кровати.

— Например? — Гаррон, не стесняясь отца, скинул халат и зашел за дверку шкафа. Звякнула пряжка ремня, с шелестом развернулась накрахмаленная рубашка.

— Ну, например, кто воровал амулеты из королевской сокровищницы.

— Кто? — рука, стянувшая форменный сюртук с плечиков, замерла.

— Кларидий, — ответили одновременно Саша и Гердих. Цессир удивленно воззрился на Александру.

— Мне Джулия рассказала. Она, когда искала меня во время визита Хаюрба, нечаянно открыла портал в сокровищницу и застала бастарда короля, распихивающего амулеты по карманам.

— Мы допросили его.

— Король разрешил допросить сына? — не поверил своим ушам Гаррон.

Гердих улыбнулся одними уголками губ.

— Элькассар не знает. Мы с Ханнором выкрали Кларидия и теперь готовим королю большой сюрприз. Бастарда обвинят в государственной измене и заговоре против собственного отца. Помимо амулетов он таскал из хранилища секретные документы. Как выяснилось, они касались тех самых неугодных семейств. Как признался эльф-контрабандист, он действовал по наводке. Одним из главных заказчиков был Хаюрб. Личные дневники глав родов, лабораторные эксперименты и многое другое, о чем нам самим теперь никогда не узнать. Можете представить, какие там хранились тайны.

— Кларидия казнят? — Саше больно было слышать, что записи ее семейства сделались достоянием песчаного короля. Должно быть, именно оттуда Хаюрб узнал, что магия Палачей не причинит оборотням вреда.

— Все решает король. Его слово может изменить любой приговор. Он вправе миловать.

— Но как сын мог пренебречь интересами отца? — Александра задала вопрос, но тут же отругала себя: когда-то и Гаррон пошел против воли отца, консуммируя с ней брак.

«Но ведь это не одно и то же, правда?»

— На самом деле, как бастард рассказал, все началось с низкой мести папочке, заставившего беспутного сынка жениться на злобной жабе. Дэйте вынула из него всю душу. В отместку, применив знаменитый Поцелуй, Кларидий сделал фаворитку короля своей любовницей. А та выкрала у Элькассара парочку амулетов Меняющих лики, чтобы ее тайный возлюбленный мог приходить к ней, не боясь быть опознанным.