Нуэла

Она не сводила с него больших блестящих глаз, а ему снова и снова казалось, что все это сон, галлюцинация, чудесное возвращение в прошлое; что не могло возникнуть столь поразительного сходства в силу простой случайности. Ведь даже выражение глаз Нуэлы, малейшая черточка ее лица, тончайшие оттенки ее голоса были точно такими же, как у оставшейся в его памяти Джуны. А само появление ее! Он отлично помнил, что именно о ней, Джуне он думал в тот момент, когда из-за поворота показалась Нуэла. А ее странная невесомость! А непонятная связь с только что разбившимся самолетом, на котором, как сегодня еще раз подтвердили, не спасся ни один человек!

Все это было более чем необъяснимо, и десятки вопросов готовы были сорваться с языка Радова. Но он видел нежелание Нуэлы рассказывать о себе и потому продолжал говорить лишь о ее самочувствии, о погоде, о больничных порядках и тому подобных вещах.

Впрочем, уже через несколько минут она сама вернулась к событиям вчерашнего дня:

- Скажите, а что нового говорят об этой кошмарной авиакатастрофе?

- По-прежнему ничего определенного. Предполагают теракт. Подтверждают, что никто из пассажиров и членов экипажа не остался в живых.

- Это ужасно, конечно. Но для меня даже лучше, что и я считаюсь погибшей.

- Почему же, Нуэла?!

- Позже я расскажу вам все, и вы поймете. Я ведь вынуждена была бежать из Индии. Но только в самолете поняла, что... — она зябко поежилась, быстро обежала взглядом дверь и окна. - Нет, об этом тоже после. Все это так страшно! И в двух словах не скажешь. А вы... Вы еще придете ко мне?

- Конечно! Завтра же. Что тебе еще принести?

- О, ничего! Вы и так завалили меня гостинцами. Мне ничего не нужно. Приходите только сами. Если сможете...

Радов ласково погладил ее по голове. А Нуэла, высвободив руки из-под простыни, робко коснулась кончиками пальцев его груди и тихо повторила:

- Приходите... пожалуйста... Я буду ждать вас... папа.

Полный самых сложных чувств и переживаний вышел Радов из палаты Нуэлы. А по выходе из больницы его ждала еще одна неожиданная встреча.

Не успел он пересечь сквер, как кто-то стукнул его по спине и знакомый рокочущий бас прогремел над самым ухом:

- Здорово, Андрей!

Радов обернулся и увидел отставного майора Рындина, того самого, который надоумил его назваться отцом Нуэлы.

- Что, решил навестить свою «дочку»? - продолжал тот, не скрывая усмешки.

- Да. У нее здесь, оказывается, ни родных, ни близких. Ну и, сам понимаешь...

- Очень даже понимаю. А ты скажи мне, что за толстяк в шляпе увивался вокруг тебя сегодня утром?

- Кто его знает! Тоже, наверное, пришел навестить кого-то из больных.

- А о чем он так усердно тебя расспрашивал, не об этой ли индианочке?

- Спрашивал и о ней.

- И ты так все ему и выложил?

- Было бы что выкладывать. Я сам мало что о ней знаю.

- И хорошо, что нечего было выкладывать. Не нравится мне этот тип. А у меня, как ты знаешь, глаз наметанный.

- Чем же он тебе не понравился?

- А тем хотя бы, что никаких больных ему навещать не нужно было. Ты вот расстался с ним - и сразу в дверь. А я подождал и посмотрел. Встал он, поговорив с тобой, со скамейки и, выждав, когда все ожидавшие войдут в больницу, преспокойненько развернулся и пошел прочь.

- Как пошел прочь? Чего же он тогда ждал столько времени?

- Стало быть, ничего не ждал. А нужно было ему только выведать у тебя все, что ты знаешь о своей «дочке».

- Но почему ты так решил?

- А потому, что я еще вчера приметил, что он глаз с нее не спускал, пока ты «торговался» с регистраторшей.

- Так он и вчера здесь был?!

- Ввалился сразу вслед за вами. И так и впился глазами в Нуэлу. Боюсь, что он все время шел за вами следом.

- Вот оно что! А я вспомнил теперь, что и там, в машине, был кто-то, похожий на этого типчика. Он, понимаешь, на миг раскрыл дверку, а как увидел меня, так снова захлопнул и - ходу!

- Вот-Вот!

- И сегодня он прежде всего пытался выяснить, запомнил ли я номер машины, ее марку, цвет...

- Но ты, насколько я тебя знаю, конечно, не запомнил ни того, ни другого?

- Да. До того ли было...

- А еще что он выпытывал у тебя?

- Спрашивал, каково состояние Нуэлы, в какое отделение ее положили...

- Ну вот что, Андрей, может быть, я и ошибаюсь, но, скорее всего, все это очень серьезно, серьезнее даже, чем я думал. Так что будь осторожнее со своей «дочкой».

- Что же ты посоветуешь делать?

- Пока лишь одно: никому ни при каких обстоятельствах не рассказывать ни об этом происшествии, ни о самой Нуэле. Кстати, ее имя ты не назвал этому лазутчику?

- Ее имя я не называл никому. Даже в истории болезни она фигурирует как Нелли Радова.

- Слава Богу, хоть тут тебе хватило ума на конспирацию. И еще - если по выписке из больницы ты приютишь ее у себя на даче...

- Ты считаешь это возможным?

- Ты сам сказал, что у нее нет здесь ни родных, ни близких.

- Не только здесь, но и вообще в России. Она действительно только что прибыла из Индии и к тому же потеряла все документы и деньги.

- Тем более.

- Да, но...

- Чего «но»? Будто я не вижу, что ты был бы только рад такому повороту событий.