Нукер Тамерлана

Он был не слишком доволен собственным решением: а вдруг эмир скажет, что Желаддин-бек поступил неправильно? И вместо обещанной награды получит Желаддин-бек эмирский гнев… Но по справедливости… Воин-то Гуль отменный… Кто сам не трус, тот и в других храбрость ценит. Нет, пусть будет ун-баши. Может статься, удача сама в руки летит. Эмиру же скажет, что поступил по справедливости… Да, пусть будет.

Дмитрий кивнул. Со стороны его кивок выглядел, как краткий поклон в стиле японских самураев.

Сотник остановил на нем ленивые глаза.

– Плохо кланяешься, – с затаенной угрозой сказал он.

Дмитрий приложил правую руку к сердцу и наклонил торс чуть ниже.

– Хорошо бьюсь… – произнес он.

На физиономии сотника, появилось задумчивое выражение. В вечерних сумерках смуглая, продубленная физиономия юз-баши, освещаемая неровным светом пламени костра, казалась маской, грубо вырезанной из темной древесины. Узкие раскосые глаза, плоские скулы и редкие, вислые усы только усиливали сходство. И так же, как деревянная маска, лицо сотника, казалось, не имело никакого выражения.

Дмитрий смотрел юз-баши прямо в лицо. Взгляд его был холоден и равнодушен. Никаких эмоций.

Юз-баши захохотал, раскачиваясь всем телом.

– Хорошо сказал, – похвалил он.

Дмитрий понял, что сотник расценил его ответ, как шутку. Шутка ему понравилась. Ну и ладно. Он тоже растянул губы в улыбке.

Юз-баши снова прищелкнул языком. Молодой нукер был тут как тут.

– Вина ему, – велел сотник.

Это была большая честь, что означало: Дмитрий угодил сотнику подарком. А на бакшиш полностью пошла последняя добыча Мансура вкупе кое с чем из его заначки.

Нукер нацедил из бурдюка объемистый кожаный кубок и подал Дмитрию. Он поднял кубок над головой и произнес по-русски:

– Ну что ж… Будь здоров, начальничек.

И залпом осушил кубок. Узкие глаза юз-баши сузились до щелок.

– Что ты сказал? – спросил он подозрительно.

Дмитрий слизнул языком оставшиеся капли вина с верхней губы. Понимал он лучше, чем говорил, но все равно и то и другое пока через пень-колоду.

– Мой язык… – пояснил он. – Ты воин… Умный… Сильный… Тебе спасибо.

– А-а… – понимающе протянул юз-баши и похвалил: – Хорошо сказал.

В принципе теперь можно было бы убираться восвояси, но сотник пока не собирался отпускать их с Арсланом, а самовольный уход непозволителен. Юз-баши наконец-то догрыз кусок и отбросил кость. Сыто рыгнул, выпил вина и теперь сидел, молча щурясь на Дмитрия.

– Я знаю, – после долгого молчания произнес сотник, – что ты убил солдата “синих”.

“А, вот почему задержка”, – подумал Дмитрий.

– Я купил пленницу, – сказал он. Дмитрий тщательно подбирал слова, стараясь не ошибиться. – Он продал. Потом напал. Зачем напал? Я убил его. Я прав.

– А свидетели есть? – спросил сотник.

Дмитрий поднял брови, услышав незнакомое слово.

– Тебя видели, Гуль? – растолковал сотник. – Кто скажет: “Гуль прав”?

Дмитрий снова кивнул – понял, мол.

– Был один “красный”, – сказал он. – Не знаю кто. Он видел.

– Хорошо, – уронил юз-баши. – Найди его. Я спрошу.

– Найду. Спроси, – сказал Дмитрий. – Он скажет.

– Родич поклялся, что убьет тебя, – сказал сотник. – Он твой кровник.

– Кровник? – переспросил Дмитрий. Незнакомое слово.

– А-а-а… – с досадою протянул юз-баши. – Родич. Много родичей. Хотят убить тебя. Понял?

– Понял, – отозвался Дмитрий, сообразив, в чем дело. Вендетта со стороны родственников. Он вдруг вспомнил, как солдат тащил девчонку, и его разобрало зло. На солдата, на его жаждущих крови родственничков. И на себя в том числе.

– Пусть, – глухо сказал он. – Убью. Всех убью. Нападут – убью.

Сотник громко расхохотался, хлопая себя по ляжкам.

– Всех убью… – повторял он весело. – Всех…

Отсмеявшись, юз-баши утер узкие глаза.

– Нападут – убьешь, – сказал он. – Не нападут – нет. Нет, – повторил он тоном приказа.

– Нет, – согласился Дмитрий.

– Хороший воин, – сказал юз-баши. – Будешь хорошим ун-баши.

– Твои слова, как мед, – ответил Дмитрий. Обычная формула вежливости.

– А где девка? – спросил сотник. – Хочу посмотреть.

Дмитрий на долю секунды замедлил с ответом. Вот этого он как раз и не предусмотрел. Сотник может и забрать пленницу, если она понравится. И ничего не останется, как просить юз-баши принять девчонку в дар. Право первой ночи или как там оно у них называется… Оставить девчонку у себя он может только силой. Черт возьми, сорвался на свою голову… Что же теперь – устраивать крошево ради этой пигалицы, резать сотника, а потом с боем пробиваться сквозь лагерь? Эх, средневековье… Может, оно и к лучшему – только от лишней обузы избавится…

– В обозе, – спокойно ответил он. – У торговца. Джафара Кривого.