Нулевая история

меня есть ваше фото с задержания за наркотики в Нью Йорке в 1997.

— Мне не предъявляли обвинения, — сказал Милгрим.

— Нет, — согласилась она, — не предъявляли. — Она сделала еще глоток Бек. — И у

меня есть значительно более свежая копия фотографии из вашего паспорта. Но сегодня

утром, когда я за вами наблюдала, я решила что в полдень мы должны поговорить. И

прежде чем сделать это я хотела сфотографировать вас. В каком-нибудь месте. К тому

же я действительно одержима насчет фото. Сейчас я не уверена, решила ли я сначала

поговорить с вами или сначала я решила сделать ваше фото, и это должно было

означать что нам следует пообщаться после обеда. — Она улыбнулась. — Вы не пьете

ваш напиток?

Милгрим посмотрел вниз на маленькую жестянку, потянул крышку и налил немного

чего-то желтоватого и газированного в стакан хайбол.

— Давайте присядем, — сказала она и устроилась в кожаном клубном кресле. Милгрим

взял другое и сел напротив ее.

— Что я сделал?

— Я не ясновидящая, — ответила она.

— Извините?

— Ну ладно, — сказала она, — вы не заполняли налоговую декларацию о доходах

почти десять лет. Хотя, может быть вы не зарабатывали ту сумму, от которой требуется

заполнять декларацию.

— Пожалуй не зарабатывал, — сказал Милгрим.

— Но сейчас вы трудоустроены?

— Я в некотором роде получаю гонорары, — сказал Милгрим сконфуженно. — Ну и

мне компенсируют расходы.

— Достаточно серьезные расходы, — сказала она, оглядывая бар вокруг. — Это

рекламное агентство Голубой Муравей?

— Формально нет, — сказал Милгрим, ему не понравилось как это прозвучало. — Я

выполняю некую работу для владельца и руководителя. Слово «руководителя» в его

фразе прозвучало несколько неприятно.

Она кивнула и восстановила визуальный контакт с ним. — Вы почти не оставляете

следов мистер Милгрим. Колумбия? Славянские языки? Переводы? И какая-то работа

на правительство?

— Да.

— У вас нет истории если воспользоваться термином компании Чоис Поинт. Это

означает что у вас не было кредитной карты десять лет. Это означает что у вас не было

никаких адресов эти десять лет. И я бы предположила мистер Милгрим, что у вас были

проблемы с наркотиками.

— Были, — сказал Милгрим, — да.

— Но на мой взгляд сейчас вы не выглядите как человек, у которого проблемы с

наркотиками.

— Сейчас их нет.

— Нет. Похоже вы приобрели некоторые рефлексы, которых у вас не было, когда вы

принимали наркотики. И возможно у вас могут возникнуть проблемы с компанией, для

которой вы работаете. И как раз об это я хочу с вами поговорить.

Милгрим сделал глоток содержимого своего стакана. Какая-то коррозионно-горькая

Итальянская лимонная газировка. Глаза его распахнулись.

— Зачем вы ездили в Миртл Бич мистер Милгрим? Знаете вы человека, с которым там

встречались?

— За его брюками.

— За его брюками?

— Я срисовывал выкройку, — сказал Милгрим. — И сфотографировал их. Человеку за

это заплатили.

— Вы знаете сколько?

— Нет, — ответил Милгрим. — Несколько тысяч. — С помощью большого и

указательного пальца он жестом бессознательно показал какой толщины была пачка

стодолларовых купюр. — Скажем десять штук?

— И брюки эти являются собственностью Министерства Обороны? — спросила она

глядя прямо на него.

— Я надеюсь нет, — ответил Милгрим, чувствуя себя глубоко и внезапно несчастным.

Она сделала большой глоток своего пива, продолжая все так же прямо смотреть на

него. Кто-то засмеялся в одной из смежных с баром комнат, из-за Французских дверей

так же обитых красным деревом. Смех вполне соответствовал окружающему декору.

— Я могу сказать вам, что они действительно не были собственностью Министерства

Обороны, — произнесла она.

Милгрим судорожно сглотил. — Не были?

— Но могли бы быть. И это может представлять из себя проблему. Расскажите мне о

мужчине, который вам их показал.

— У него была стрижка как у поп-звезды семидесятых, — сказал Милгрим, — и на нем

были Тотерсы модели Блэки Коллинз.

— На нем были что?

— Джинсы Тотерс, — сказал Милгрим. — Я нагуглил их. Карманы на них из ткани

Кордура Плюс для оружия. И внешние карманы для ножей и фальшвееров.

— О, — сказала она, коротко улыбнувшись, — действительно.

— Слейт сказал что он служил в каких-то … специальных войсках?

— Я уверена что он так думает.

— Служил?

— Слейт, — сказала она, — Оливер. Подданный Великобритании, Канадский резидент.

Работает для Голубого Муравья.

— Да, — сказал Милгрим, представив фото Слейта на ее стене. — В любом случае, он

почти ничего не говорил. Сказал только нужны будут клинья.

— Клинья?

— На брюках. — Затем вспомнив добавил: — Очень хороший аналитик-дизайнер из

Голубого Муравья сказал что это не военные брюки. Он думает что это уличная

одежда. Я полагаю она права.

— Почему?

— Коричневый койот. — Он пожал плечами. — В прошлом году. В Ираке.

— Я была в Ираке, — сказала она. — Три месяца. В зеленой зоне. Меня этот цвет тоже

утомил.

Никакая фраза не пришла Милгриму в голову. — Там было опасно? — спросил его

робот.

— Там был Синнабон, — ответила она. — Я скучала по детям. — Она допила свое

пиво и поставила бутылку вниз на хрустальную подставку с замечательным

гофрированным краем. — Это его жена была в магазине сувениров. Он тоже был в