Нулевая область

— А-а, да, — Макс с улыбкой хлопнул себя ладонью по лбу. — Тормоз, блин. Это я чтоб распределить, кто первым будет спать, а кто вторым. Нужно же, чтобы один не спал, правильно? Мало ли какой монстр сюда забрести может, — Макс предупредительно выставил вперёд левую ладонь. — Я помню, помню, что краки ночью спят. И тени тоже. Но не забывай про африканских животных. Раз тут есть леопарды, удавы, мы вон с Пашкой анти…

Макс запнулся, невольно почувствовав внутри какую-то пустоту.

— Маш, а чё ты стоишь? — спросил он где-то через минуту. — Присаживайся.

— Угу, — Маша кивнула и с какой-то излишней аккуратностью устроилась на траве, привычно подогнув под себя ногу.

— Может, поужинаем? — спросил Макс.

— Я не хочу.

— Да ладно.

— Честно не хочу, Максим.

— У-у. А я, наверное, поём всё-таки, — задумчиво пробурчал Макс, подтягивая рюкзак поближе…

А задумывался он о том, что случилось в лесу. Да и о чём другом можно было думать после такого? Поэтому он думал, медленно жуя мясо, думал, глядя, как Маша укладывается спать, всё так же смешно ёрзая рюкзаком туда-сюда, и, наконец, найдя лучшее ему место, ложится и сворачивается калачиком, думал, разглядывая звёзды…

То, что он мог их разглядывать, его радовало. Облака почему-то так и не затянули небо, а остались кучерявиться над горизонтом, и когда полностью стемнело, Макс прислонился спиной к дереву, вытянул ноги, и задрав голову, стал любоваться этими сверкающими маячками Вселенной. И рядом с этим любованием неторопливо текли размышления. Приятное было ощущение и… странное.

Странно было иметь в своём мозгу совсем не свои мысли. Не те, которые ты сам формировал из исходников, поступающих в мозг посредством органов чувств, а те которые были влиты уже готовыми. И за ними не стояли ни личные переживания, ни сотни размышлений и правок, ни сама жизнь. Было в этом что-то неестественное.

— Почему он дал их мне? — подумал Макс. — Почему ещё раньше не поделился этими знаниями с деревенскими?

Лёгкий ветерок, появившийся вместе с темнотой, в очередной раз немного усилился и заставил лес зашуметь. Макс прикрыл глаза и прислушался. Всякий раз, когда случались порывы ветерка, и когда лес становился не просто кучей деревьев там за спиною, а шелестящей кучей, мешающей слышать, Макс закрывал глаза и превращался в слух. Он не хотел пропустить за этим общим шумом что-нибудь важное, по-настоящему важное, жизненно. Например, как какой-нибудь чёртов леопард спрыгивает с дерева, чтобы подойти ближе к возможной пище.

Конечно, он понимал, что задумай этот самый леопард подойти незамеченным, никаких проблем у него не возникнет. Поэтому он нервно поглаживал ружьё, лежащее у самых ног. Поглаживал, словно верного пса.

Порыв ветра стих, и Макс поднял веки. Несколько секунд он с задумчивой улыбкой смотрел на спящую Машу, похожую в темноте на маленький холмик, а потом снова запрокинул голову, прижав затылок к тёплой коре дерева. Приметил яркую звезду, появившуюся на кромке между облаками и чистым небом. И, как и эта звезда, у него вдруг появился ответ.

— Раньше им это было не нужно, — понял он. — Зачем делиться информацией, если это тебе не нужно? Есть люди, есть краки, есть мы-зелёные. Люди нам не опасны, мы с ними не вступаем в конфликты. Есть краки, которых мы с лёгкостью можем убить, если они попытаются проявить агрессию. Всё хорошо. А потом появились тени. Да, потом появились тени, — последнюю фразу Макс проговорил шёпотом.

— Это что же, значит, — мелькнула изумлённая мысль. — Я тут единственный кто может справиться с тенями? В смысле — вообще один?

Макс хмыкнул, чувствуя, как по телу пробежали лёгкие мурашки. Такие мурашки появлялись у него, когда приходилось сталкиваться с чем-то большим, чем он сам. Гениальная мысль в книге, гладь моря, уходящая к горизонту, размышления о бесконечности космоса… И почему-то сталкиваясь с таким, он испытывал не совсем понятный страх. Непонятный, потому что и сам этот страх был перед непонятным.

— Один, — выдохнул Макс, но тут же оговорился. — Здесь один. А там, в большом мире, может быть, таких полно. И не обязательно я должен был попасть сюда. Любой мог. А может и у Пашки тоже появились бы эти пальцы-мысли, если б он не погиб? Теперь уже не узнать.

— Но здесь-то один, — Макс опустил голову и несколько раз с силой провёл ладонью по лицу. — Чёрт. Здесь, блин. Где здесь?

Он вдруг задумался, как можно назвать вот это всё, исходя из того, что он теперь знает? Что это за место?

Мозг стал искать, даже не совсем понимая — зачем? К чему все эти названия? Где-то среди шевелившихся мыслей мелькнуло глубоко — то что названо, то не страшно — и Макс ухмыльнулся. — Ой-ли.

Но мозг продолжал искать, приставляя одни слова к другим, переворачивая их, крутя, ища точность.

— Нулевая область, — наконец, выдохнул он с каким-то облегчением. — Да, стопудово — нулевая область.

Глава 17