Нулевая жертва

Сварив кофе в кофеварке, Юмин положил в кружку ровно одну ложку сахара и направился с ней к окну. Окна его квартиры выходили на Неву. Алексей жил на Английской набережной, практически в самом центре Питера, где шумно и людно. Смотреть на разводные мосты для Юмина было обычным делом. Он находил это зрелище красивым, вдохновляющим и бессовестно пугающим. Сегодня было пасмурно, впрочем, как и всегда в Питере. Казалось, до небесного серого свода кучных облаков можно дотянуться рукой.

Алексей отпил ароматный кофе из кружки и продолжил вглядываться в воды Невы. Грузные мысли отяжелили его разум. Он поймал себя на мысли, что желает хотя бы на один день избавиться от всех терзающих его сомнений, выводов и воспоминаний. Ему это было жизненно необходимо, но рецепта от печали он не знал. Впрочем, его не знает никто в этом мире.

■ ■ ■

Дорога заняла около получаса. Юмину пришлось проехать в другую часть города, немного постоять в пробке, и после этого он наконец-то доехал до участка, в который привезли из больницы Ладу.

Внутренний дворик здесь был самым настоящим питерским колодцем, пропахшим канализацией Петра Первого. Заехав в него, Алексей припарковал машину на свободном месте, заглушил мотор и еще минут пять посидел в салоне, не в силах собраться с мыслями. Из-за собственных раздумий Юмин пропустил завтрак, только выпил кофе. Теперь ему придется ждать до обеда, чтобы выкроить время и плотно поесть.

Алексей взглянул на себя в зеркало заднего вида. Его каштановые волосы были растрепаны. Карие глаза потеряли блеск радости и были наполнены печалью и усталостью. Ко всему прочему, уже просматривались в уголках глаз и губ мимические морщинки. А от недосыпа под нижним веком появились синяки. Юмин тяжело вздохнул и, вытащив ключ из зажигания, вышел из машины.

У входа майор заметил сослуживцев, которые стояли под козырьком и курили. От обшарпанного фасада, оголяя бетонные стены, отваливалась светлая краска. Алексей вытащил пачку сигарет и тоже закурил, втягивая тягучий никотин в легкие. Одурманивание. Мимолетное. Наслаждение убивающим веществом и зловонный запах Питера расслабили Юмина на какую-то секунду. В отделении его уже ждали, но майору хотелось еще немного постоять в прохладном дворике и привести разум в порядок.

Через пять минут, вежливо поздоровавшись, его встретила охрана. Работа в отделении шла полным ходом. Юмин уточнил, по какому вопросу он приехал, и ему сказали, что его уже ожидают в кабинете номер 4а.

Майор знал, где находится этот кабинет, поэтому добрался до него быстро. Там, за закрытыми дверями, его ожидал упитанный начальник полиции. Алексей заметил у мужчины три подбородка и едва удерживающие китель пуговицы. Форма начальнику была явно маловата.

– А! Майор Юмин! – воскликнул он прокуренным голосом.

– Доброе утро.

– Проходите-проходите, – прохрипел начальник полиции.

Коптев Евгений Михайлович. С виду жадный и завистливый мужчина. Майор несколько раз пересекался с ним по паре-тройке дел. И не хотел бы еще раз свидеться с ним, но судьба решила иначе.

– Вы по делу об этой девушке?

– Да, – спокойно ответил майор, остановившись посреди кабинета, который ничем не отличался от самого обычного кабинета начальника полиции.

– Хорошо. Копию дела вам дать?

– Не нужно. – Отрицательно покачав головой, майор сунул руки в карманы бомбера. – Я и так все помню.

Коптев заострил взгляд на Юмине, будто был поражен памятью майора. Его губы искривились в удивленной ухмылке.

– Вы, как всегда, впечатляете! – залебезил начальник полиции.

Юмин лишь слабо улыбнулся и, поблагодарив Коптева, удалился из кабинета.

Пройдя по обшарпанному коридору, он остановился около металлической двери, которая открывалась лишь электронным пропуском. Майор постучал в нее два раза (таков был пароль, установленный заранее для всех, кто будет присутствовать на беседе), и через какое-то мгновение дверь открылась.

– Доброе утро, – поздоровался Юмин и зашел внутрь.

– Доброе, – отозвались другие сотрудники.

Площадь светлого кабинета составляла не больше пяти-шести метров. Одна сторона была оборудована под записывающее устройство с огромным затемненным стеклом, вторая полностью пустовала.

Юмин крепко пожал каждому присутствующему руку и затем взглянул в затемненное окно. Там, по другую сторону пуленепробиваемого стекла, в гордом одиночестве сидела она – Лада Табакова. Юмин кинул на нее изучающий взгляд. Темные короткие волосы, острый, но достаточно аккуратный нос. Впалые щеки, тонкие губы. Лада выглядела так, будто пыталась прожечь взглядом дыру в металлическом столе. Ее взгляд был поникшим, совершенно отчужденным от мира. Одета она была в мешковатую толстовку, обычные джинсы и кеды. Одежда была грязной и истрепанной.

– И давно она так сидит? – спросил он у коллег, которые сонно смотрели на нее.

– Минут тридцать, с того момента, как ее завели туда.