Нулевая жертва

Поднявшись на второй этаж, Иван толкнул скрипучую металлическую дверь. Он находился в двухэтажной пристройке, где располагались лишь административные кабинеты. Никаких процедурных, никаких палат. Позади располагался длинный стеклянный коридор – превосходный переход от реальности за грань дозволенного. Там были основные корпуса для психически нездоровых людей. Один закрытый, с охраной и мощными санитарами, которые в два счета могут утихомирить буйных пациентов, другой – обычный, для тех, кто более-менее вменяем и не угрожает агрессивным поведением ни себе, ни окружающим. Но существовал еще один корпус – в подвале. Там держали особо опасных и невменяемых преступников. По всей территории больницы шел подземный лабиринт из коридоров. А в самой дальней части был морг. Рядом с больницей был разбит огромный парк, занимавший несколько гектаров. Во избежание несанкционированных побегов Иван предусмотрел систему защиты: огромный металлический забор под напряжением, огороженный широким рвом с водой. Но все равно случались прецеденты с побегами, которые ничем хорошим для пациентов не заканчивались. Поэтому Лаптев был уверен в том, что никто без его пристального ведома (причем ему даже не нужны были камеры видеонаблюдения) не выйдет из больницы без разрешения. Иван сам спроектировал свою больницу, поэтому знал ее как свои пять пальцев. Каждый уголочек и закоулочек.

Иван прошел по коридору мимо трех кабинетов и остановился около своего. Сунув ключ в замочную скважину, мужчина вдохнул приятный запах хлорки. Полы в больнице мыли только ею, больше ничем. Кислый щелочной привкус остался на кончике языка, стоило только вдохнуть полной грудью.

Два оборота ключа, и дверь распахнулась. Окна кабинета выходили на восточную сторону, туда, где солнце ласкало поутру белоснежные шторы. Лаптев тихо переступил порог и закрыл за собой дверь. Часы показывали восемь часов и пятнадцать минут утра. Его ежедневный обход всегда начинался в восемь часов и сорок минут. Кабинет озаряло солнце. Стол психиатра стоял по левую руку, у стола стояло огромное кожаное кресло для важных переговоров. Позади – диван и журнальный столик. Иван держал кабинет в чистоте и порядке, так же, как и дом. Ему была важна стерильность. Не только людей и их мыслей, но и окружающей обстановки.

Включив компьютер, Иван уселся за стол и поправил выбившийся галстук на шее. Ему нужно было просмотреть отчеты о лечении пациентов, составленные сотрудниками.

Не успел Иван дотронуться до мышки, как в кармане его халата зажужжал телефон. Короткий вздох негодования пронесся по кабинету. Иван без интереса вытащил смартфон и увидел имя звонившего. Кажется, звонок срочный, иначе не объяснить настырное жужжание смартфона.

Иван поднял трубку. Тишина. Затем голос на том конце откашлялся.

– Здорóво.

Иван хмыкнул.

– Тут такое дело…

– Ты нашел ее? – спокойным голосом перебил он звонившего, сам тихо постукивая пальцами по краешку белого стола.

– Да, – с облегчением сказал мужчина.

– И?

– Дела наши несколько плохи.

Иван ждал продолжения. Его любопытство с каждой проведенной в молчании секундой лишь сильнее раззадоривало его.

– Говори.

Едва ли не дрожа от предвкушения, Иван старался держать себя в руках, но удавалось ему это весьма плохо.

– В общем, девушку нашли живой.

Иван улыбнулся, кривая ухмылка застыла на его лице.

– Генерал ночью возобновил дело о Спасителе, полагая, что девушка как-то связана с ним. Кроме того, майор Юмин уже вовсю сует везде свой длинный нос.

Иван выдержал паузу, которая нагнетала страх и ужас на собеседника.

– И? Ты не можешь с этим разобраться?

– Я-то могу, – прошипел в трубку прокуренный баритон. – Вот только ее нынче-завтра повезут в психиатрическую больницу.

Иван застыл на мгновение. Он быстро проложил связь между утренним заявлением Ларисы Александровны и этой новостью. Картинка прояснилась.

– Мне уже сказали утром об этом. Правда, я не думал, что речь о Ладе Табаковой.

Иван сразу же вспомнил, как вдыхал приятный цветочный аромат ее волос. Как сильно вожделел увидеть в ее глазах неподдельный страх. Как допустил одну оплошность, которая привела к тому, что она сбежала. Нет. Нет. Нет. Дважды он не может ошибиться. Теперь, когда у них есть эта девушка с ожогом в форме креста, к Ивану будет приковано внимание лучших следователей России. Ему нужно перетянуть одеяло на себя. Обезопасить заранее, продумать путь отступления.

– Да?! – воскликнул голос в трубке, но Иван не придал этому значения. – И тебя это не пугает?

Иван снова усмехнулся. Десять долгих лет его пытались поймать. Сто двадцать месяцев прошло с момента, как объявили охоту на Спасителя. Он не может облажаться на сто двадцать первом месяце. И на сто двадцать втором. И еще через двенадцать месяцев. Это не в его стиле. Он был убежден в том, что никогда не встретит более гениального ума, чем у собственного отражения в воде. Но он ошибся. Лада… Ладочка Табакова, выдающаяся студентка факультета клинической психологии, изысканно обошла его спустя несколько месяцев знакомства. И вкус поражения раззадорил Ивана сильнее, чем вкус победы.