Нулевая жертва

В голове следователя что-то щелкнуло. Он взял темную ниточку и начал прокладывать новые линии, чтобы новая картина не сливалась с предыдущей. Шаг за шагом, движение за движением – и вот картинка на пробковой доске приняла другой вид. Теперь было отчетливо видно, что с запада, где располагается Кронштадт, и до бульвара Стеклянного городка вырисовывается православный крест. Немного кривой, но все же похож.

– Похоже на крест! – воскликнул Филипп, который недавно еще сопел на столе майора.

– Да что ты? – с раздражением в голосе отозвался Алексей, пытаясь игнорировать своего стажера, хотя получалось это плохо.

– Да, – твердо ответил паренек. – Похоже, орудует какой-то фанатик!

Мысль Филиппа впервые понравилась Юмину.

– Продолжай, – велел он, позволив стажеру высказаться – вдруг у паренька котелок стал варить?

– С учетом того, что мы нашли, и беря в расчет все факты…

– Ближе к делу, Филя! – строго перебил Юмин стажера.

– Да, простите…

Паренек встал из-за стола и подошел к пробковой доске.

– Все эти места совершенно не связаны между собой, так?

Юмин кивнул.

– И даже если рассуждать с точки зрения местоположения тел жертв, то все равно их связь между собой не очевидна.

– И? Почему ты считаешь, что так работают фанатики?

– Ну как же, вы не видите?

Стажер и майор встретились взглядами.

– Нет. Покажи.

– Крест этот – православный. А все маньяки-фанатики выходят из религиозных сообществ. Я еще такое в сериале видел!

Юмин смотрел на паренька стеклянным взглядом. Ему хотелось придушить его здесь же, около пробковой доски. Но вместо этого он сказал:

– Иди домой. Уже поздно. Отдохни.

– Но фанатики…

– Это приказ! – четко отрезал Юмин.

Филипп замолчал. Развернулся и, попрощавшись, вышел из кабинета и тихо закрыл за собой дверь.

Юмин вздохнул с облегчением. Раньше из-за грызущего внутренности горя майор не видел картину под таким углом. Но теперь все изменилось. И эти перемены послужили новым глотком для майора, неведомой доселе новой силой, которая наполнила его сердце, и смелость и отвага растеклись по всем жилам. С чувством гордости Юмин доделал бумажную работу, а вечером, когда штаб немного опустел, он решил, что можно сегодня переночевать дома.

■ ■ ■

Дорога до дома заняла немного времени. Войдя в холодную квартиру, Юмин нажал пальцем на белый выключатель, который характерно щелкнул в коридоре. Тусклый свет от желтой лампочки заполнил помещение. В квартире было тихо, лишь жужжание реле холодильника разрывало глубокое молчание других вещей. Ощутив прожигающее до костей одиночество, Юмин стиснул зубы и, разувшись, направился на кухню.

По пути он зашел в супермаркет и купил продукты быстрого приготовления, хотя полуфабрикаты и фастфуд Алексею не нравились. Но ему нужно было доделать кое-какие отчеты, которые он скинул себе на флешку, чтобы как можно быстрее подготовить весь имеющийся материал для работы.

Увидев в раковине грязную посуду, Юмин тихо вздохнул. Эта дурацкая привычка раздражала. Засучив рукава белой рубашки, Алексей быстро перемыл посуду, хотя рядом стояла посудомоечная машина, которую он купил своей тогда еще живой невесте. С того момента, как умерла Маша, он ни разу ее не включал. Не пользовался ею, да и не хотел пользоваться. Подавив в себе чувство горя, Юмин закинул в микроволновку еду и пошел переодеваться.

Он все никак не мог выбросить из головы мысль о том, что расследование не просто пошло – побежало так, как масло размазывают по хлебу. Это и радовало майора, и в то же время пугало, ведь ранее дело шло гораздо тяжелее.

■ ■ ■

Наутро, когда солнце едва продиралось сквозь хмурые тучи, следователь собрался навестить студентку, которая работала волонтером с Ладой Табаковой в ту роковую ночь. Улочки Санкт-Петербурга, как и всегда, были наполнены туманностью и сыростью. Следователь уже предупредил руководство университета, что навестит студентку, поэтому времени у майора было не так много, чтобы узнать то, что ему было необходимо.

Доехав до университета – старого здания с обшарпанным фасадом и грациозными меловыми колоннами, – майор сразу же зашел внутрь. Охрана провела его в приемную ректора, и майор стал ожидать приглашения. Приемная была наполнена ароматом дешевых женских духов, которые, по всей вероятности, блондинистая секретарша приобрела на маркетплейсе. Юмин подметил, что секретарша одета скромно, но старается следовать моде. Юмин рассматривал приемную, чтобы хоть чем-то занять время. Сколько ему придется тут просидеть, одному черту известно. Университет, в котором училась Лада, не блистал дорогим интерьером. Напротив, руководство этого учебного заведения старалось сохранить его первозданный вид. Об этом говорил, в частности, красный обшарпанный паркет, который, сколько раз ни покрась, все равно бледнеет со временем. Кремовые стены выглядели бледно на фоне паркета, а штукатурка никак не могла скрыть вмятины и трещины на них. Двери тоже не меняли – огромные, деревянные, с инкрустированным стеклом в центре полотна и огромными металлическими ручками.

– Алексей Анатольевич? – мужской баритон прервал раздумья майора.