Нулевое досье

– Я там работала, – с улыбкой сказала девушка и ушла в сторону камбуза.

На ней были очень ладные блузка и юбка от Дзюна Марукавы. Фиона сказала, что Бигенд с гермесовским экранопланом стал уже совершенно джеймс-бондовским злодеем и что форма команды – как глазурь на торте. Однако нельзя было отрицать, что итальянке «Марукава» идет.

Когда Милгрим наконец взялся за перевод очень дурно написанного текста, из кабины экипажа вышел Бигенд в свежеотглаженном костюме цвета «Международный синий Кляйна».

Он сел за маленький круглый стол, напротив Милгрима (костюм мучительно контрастировал с оранжевой кожаной обивкой), и, по своему обыкновению без предисловий, начал рассказывать историю автомата, брошенного Грейси в Литл-Уормвуд-Скрабс. Как уже знал Милгрим, автомат нашел на рассвете человек, вышедший погулять с собакой. Он немедленно позвонил в полицию. Милгрим уже знал и другое: в Уормвуд-Скрабс находили и более странные предметы, в том числе неразорвавшиеся снаряды, в относительно недавнее время.

На вызов приехала обычная полиция, так что серийный номер автомата попал, пусть ненадолго, в обычные полицейские компьютеры. После загадочного вмешательства сверху номер из компьютеров исчез, но за это недолгое время Бигенд каким-то образом сумел его выведать и теперь знал, что автомат, китайского производства, был захвачен в Афганистане два года назад и должным образом занесен в реестр. Дальше в истории следовал перерыв до тех пор, пока Грейси не появился с оружием на лондонском пустыре. Бигенда автомат беспокоил. Согласно его теории (или «нарративу», как сказала бы психотерапевт в Базеле), Грейси получил «калашников» от британского коллеги, который контрабандой вывез его в Англию, уничтожив соответствующие записи. Бигенда тревожило, насколько близок к Грейси был гипотетический коллега. Возможно ли, что у Грейси есть британский партнер, человек со сходными наклонностями? Кто-то, кого не замели вызванные Гарретом суперполицейские?

Милгрим так не думал.

– Думаю, все из-за автомата, – сказал он.

– В каком смысле «из-за»?

– Вокруг оружия много чего происходит. В данном случае многое произошло из-за того, что автомат вообще был. Вы сказали, что не понимаете, для чего Грейси прихватил на встречу автомат. Что такое не вяжется с вашими представлениями о нем и его роде занятий. Что это было глупо. Чересчур. Не по-деловому.

– Вот именно.

– Он так поступил, потому что у него был «калашников». Автомат захватили британские военные. Кто-то переправил его сюда. Это не торговля оружием, а нелегальный сувенир. Однако Грейси увидел автомат. И заполучил. И все произошло, потому что автомат просто был. Но тот, от кого он попал к Грейси, захочет быть от всей этой истории как можно дальше.

Бигенд посмотрел на него внимательно.

– Потрясающе, – сказал он наконец, – как вам такое удается.

– Я всего лишь рассуждаю как преступник, – ответил Милгрим.

– И снова я ваш должник.

Должник Уинни, подумал Милгрим, хотя Бигенд этого не знал. Узнав от Холлис подробности, Милгрим через твиттер написал ей: «Как вы это сделали?» Ответный твит – последний, который он от нее получил, хотя по-прежнему регулярно проверял, нет ли новых, – состоял из одного слова: «салфеточки».

– Так, значит, поток ордеров?

Милгрим сам удивился своему вопросу. Он не думал об этом, вопрос вырвался сам по себе. Психотерапевт говорила ему, что идеи в человеческих отношениях живут собственной жизнью. В каком-то смысле автономны.

– Конечно, – ответил Бигенд.

– Чомбо искал поток ордеров.

– И нашел за неделю до похищения. Но вся его работа на данном этапе была бы бесполезна. Я хочу сказать, без него.

– И весь биржевой рынок больше не реален? Потому что вы знаете будущее?

– Очень тонкий слой будущего. Пленочку. Минуты.

– Сколько?

Бигенд оглядел пустой салон:

– Семнадцать на сегодняшний день.

– Этого довольно?

– Вполне хватило бы и семи. В большинстве случаев – семи секунд.

>>>

Платье Фионы представляло собой бесшовную трубу из черного блестящего трикотажа. Она загнула верх, так что на груди получилась полоса, плечи оставались голыми. Мамин подарок, объяснила Фиона, а маме платье досталось от замглавреда французского «Вог». Милгрим ничего не знал про ее мать, только что у той был когда-то роман с Бигендом, но мысль, что у его девушки есть родители, с молодости казалась ему пугающей.

Сам он был в свежевычищенном твидовом пиджаке и габардиновых брюках, но в хакеттовской рубашке без лишних пуговиц на манжетах.

Коктейли подавали в так называемом бальном зале, который в остальное время служил общей столовой. Псевдоконструктивистские фрески по стенам изображали экранопланы, очень похожие на американские пассажирские гидросамолеты сороковых годов. Милгрим подозревал, что они и есть гидросамолеты, только с обрезанными крыльями и странными соплами поддува.