Нулевое досье

– Гаррет пытается для Бигенда уладить неприятности с Милгримом. У них договоренность, которая затрагивает и меня. Я останусь с Гарретом. Все будет хорошо.

– Как человек немолодой и более или менее здравомыслящий, должен предупредить, что все не обязательно будет хорошо.

– Знаю, Редж.

Инчмейл вздохнул:

– Переезжай к нам в Хэмпстед.

– Ты же собрался в Тусон.

– Решение принимаю я, – сказал Инчмейл, – и я его еще не принял. Кроме того, надо убедить Клэмми и остальных.

– Мередит здесь?

– Да, – ответил Инчмейл не слишком довольным тоном. – Она отвлекает Джорджа и думает исключительно о себе.

– Не хотела бы я в такое влипнуть, – заметила Хайди, глядя на Инчмейла. – Я бы не сумела это разрулить.

У Холлис зазвонил айфон, в левом кармане хаундсовской куртки.

– Алло?

– Ты в баре? – спросил Гаррет.

– Да. Что такое «мягкие вилки»?

– Что?

– «Мягкие вилки». Пеп сказал.

– Вилки. Задние и передние. В хетчинской раме, амортизирующие.

– Ладно.

– Можешь сделать доброе дело? Выйди на улицу и посмотри на фургон. На нем написано «Медленная еда»[48].

– «Медленная еда»?

– Верно. Посмотри на него.

– Зачем?

– Скажешь, нормальный ли он на твой взгляд.

– Что значит нормальный?

– Обычный. Заметишь ли ты его, запомнишь ли.

– Наверное, я запомню надпись.

– Это не страшно, – ответил Гаррет. – Вообще-то, люди думают, что за ними следят из тех фургонов, которые без надписей.

64 Управление угрозами

Туалет в бигендовском кубе был как в самолете, но гораздо симпатичнее: унитаз и угловая раковина из нержавейки, со скругленными углами, матовые ручки кранов. Шланги под раковиной напомнили Милгриму аквариумный фильтр.

Он побрился и теперь чистил зубы. Фиона с Бенни устанавливали на ее мотоцикл загадочный ящик. Периодически сквозь жужжание зубной щетки до Милгрима доносилось короткое энергичное гудение какого-то гидравлического механизма.

Что-то происходило. Что именно, Милгрим не знал и не хотел спрашивать Фиону, боясь разрушить то неведомое, что побудило ее во сне закинуть на него ногу. И не убрать, проснувшись (Милгрим на всякий случай еще раз проверил память – да, так и было). Сама она ничего не говорила, кроме того, что Бигенд делегировал полномочия кому-то по фамилии Уилсон, чьи приказы она сейчас исполняла, причем без всякого недовольства, скорее с энтузиазмом. Она выглядела слегка взбудораженной, но собранной.

Полотенец в Бигендовом туалете было маловато, зато все белые, швейцарские, мягкие и совершенно новые. Милгрим закончил чистить зубы, прополоскал рот холодной водой и вытер лицо. Гидравлический аппарат взвыл три раза подряд и умолк.

Милгрим открыл дверь-гармошку, вышел, закрыл ее за собой. Она практически сливалась с белой стеной.

Он положил зубную щетку и бритвенные принадлежности в сумку к другим вещам, которые Фиона забрала из гостиницы. Попробовал немного убраться: ровнее поставил стулья вокруг стола, расправил спальный мешок на случай, если Фиона вновь решит устроить тихий час, – но лучше не стало. Куб был слишком маленький, вещей – слишком много. Странный квадратный вертолет на столе, макбук, коробки, пенопласт, из которого Фиона вынимала детали дрона, его сумка, ее бронированная куртка, его твидовый пиджак из «Танки & Тодзё» на спинках стульев. Такое место, когда в нем живешь, пусть даже несколько часов, отчасти утрачивает стильность.

Милгрим вновь остановился взглядом на макбуке. Он сел за стол, вошел в твиттер. Там было сообщение от Уинни:

«отпуск получила позвоните»

«Нет телефона, – напечатал он, потом задумался, как описать, где он и что делает. – Думаю, Б меня на время закрыл. Что-то происходит».

Текст выглядел глупо, но Милгрим все равно его отправил.

Обновил страницу. Ничего. Обновил снова.

«добудьте телефон»

«Хорошо». Отправил. Или твитнул, если это так называется. Кажется, Уинни говорила «чирикнуть». По крайней мере, она получила отпуск. Не уехала.

Милгрим почесал грудь, встал, надел рубашку, застегнул перед и по нескольку пуговиц на каждой манжете. В брюки заправлять не стал. Надел новые ботинки. Старые были удобнее, но не сочетались с габардином. Подошел к двери, потрогал ручку. Дверь оказалась не заперта; он, впрочем, и не думал, что она будет заперта.

Гидравлический аппарат взревел два раз подряд.

Милгрим открыл дверь, вышел и с удивлением обнаружил, что уже стемнело. Гараж Бенни, залитый ярким люминесцентным светом, был таким грязным и замусоренным, что куб по контрасту показался хирургически чистым. Фиона и Бенни смотрели на ее мотоцикл. На месте, где вчера сидел Милгрим, теперь стоял сверкающий белый ящик с чуть наклоненными внутрь бортами. Дорогой, солидный и все равно немного похожий на холодильник для пива. На боку было что-то написано аккуратными черными буквами.

– Красные кресты? – спросила Фиона.

В руках у Бенни был желтый электрический гайковерт, от которого тянулся красный резиновый шнур.

– Крест у «скорой». Тебя бы останавливали всякие ушибленные. А глазки от свежих трупов возят в таких. Скопировал с настоящего.

– Фамилия, номер?