Нулевой день

Я осмотрелась. В нескольких шагах от меня стоит привлекательный парень в одних джинсах. Ну, привееетик. У него накачанные донельзя мускулы и гладкая тёмная кожа, если не считать нескольких странных шрамов на груди. А на такие скулы вообще лицензию выдавать нужно!

Взглянуть бы ему в глаза, но они зарыты.

— Как дела? — спросила я. Во время пространственных перемещений нет времени на стеснительность.

Он посмотрел мне в лицо.

— Ты кто? Как ты здесь… оказалась?

— Может быть, я сплю. А, может, спроектировалась сюда. Кто знает? Кстати, крутой акцент. Ты откуда?

— Из Африки, — ответил он сквозь сжатые зубы, и мне показалось, что накачанные мускулы дрожат от напряжения, — мы кенийцы.

Мы? Пробираясь сквозь таинственную дымку, я подхожу ближе и присматриваюсь. Он держит за руку молодую женщину с закрытыми глазами, монотонно что-то бубнящую. Конечно, у такого есть девушка. У нее модельно-прекрасное лицо, а коротенькая ночная рубашка подчёркивает шикарную фигуру.

— Я из Брокен-Боу, — как будто они когда-нибудь о нём слышали, — это по пути в Beavers Bend*. Что тоже, наверное, не всемирно известная достопримечательность, разве только для бобров, потому что это их, типа, любимое место…

(Beavers Bend State Park (досл. перев. Национальный парк Бобровая Излучина) — парк активного отдыха в Оклахоме.)

— Разве ты не видишь огней? — нетерпеливо спросил он, устремив взгляд в небо.

— Огней? — прищурившись, я рассмотрела что-то вроде лазерного светового шоу, совмещённого с полярным сиянием. — На самом деле меня здесь нет.

— Ты тоже дух? — он говорит всё тише.

Дух?

— Ты имеешь в виду неосязаемая? Думаю, да.

— Ты можешь нам помочь? Они… нас убивают.

Я широко раскрыла глаза:

— Ч-что ты имеешь в виду?

— Огни! Пламя! Если я не смогу оставаться… духом… мы сгорим.

Не удивительно, что он так напряжён!

— Чем я могу помочь? Ты умеешь телепортироваться? — спрашиваю я. Если мне для телепортации самой себя нужна уйма калорий, боюсь даже представить, что будет с кем-то ещё.

— Телепортироваться? — пробормотал он, словно обдумывая эту идею. — Я не знаю.

— Я хочу вам помочь! — но чувствую, что покидаю это место. — У тебя есть деревянный посох? Можешь съесть что-нибудь?

— Съесть? Съесть? — он мотнул головой. — Берегись огней и рёва, дитя.

Он притянул женщину к себе и сжал в объятиях.

Я очень стараюсь остаться с ними, но не могу. Исчезая, я продолжаю кричать:

— Я хочу помочь!

Я проснулась и заморгала в замешательстве. Какой странный сон! Стоп, где я?

— Фуух.

Я парю в воздухе, упираясь лицом в потолок своей спальни. Прекрасно, я снова его обслюнявила.

Я сосредоточилась, чтобы опустится на пол. Но, перевернув тело из горизонтального положения в вертикальное, поняла, что спортивные штаны совсем спадают.

О, нет. Кажется, я фунтов двадцать* сбросила! На улице уже темно — родители вернуться с минуты на минуту!

(*примерно 9 кг (прим. переводчика))

Все девчонки в школе просто помешаны на потере веса. А мне он ох как нужен. Я натянула спортивки, туго затянула завязки и потащилась вниз по ступенькам в кухню.

Сперва совершила налёт на холодильник, опустошив его содержимое. Выпила бутыль молока, баночку ароматизированных сливок для кофе (мамины любимые, но положение безвыходное), схомячила целую упаковку песочного теста.

Дальше очередь кладовой. Я съела целую банку арахисового масла (на ложку нет времени, так что я просто зачерпываю его пальцами). Открыла банку с орехами макадамия, приложила к губам и отправила в рот ее содержимое.

Картофельные чипсы. Ещё банка арахисового масла. Целый черничный пирог (папин любимый). Лоток мороженого. Упаковка протеиновых коктейлей.

Постепенно моё тело снова набирает вес. Но нужно ещё…

Поставив в микроволновку замороженную лазанью, я взялась за новую порцию мороженого, и тут в кухню вошли родители.

— Что за…? — прошептал папа.

Липкие пальцы так и замерли у рта. Я оглянулась по сторонам, понимая какая картина открылась их взгляду. Дверца шкафа распахнута. Холодильник тоже. По всей кухне разбросаны пустые банки и бутылки. Моя футболка облита молоком, на полу лужа.

Мама тяжело опустилась в кресло у кухонного стола.

— Тесс, тебе нужна помощь.

Она сняла очки, чтобы вытереть набежавшие слёзы.

Отец остановился позади, положив руки ей на плечи.

— Завтра мы отведём тебя в службу, занимающуюся расстройствами пищевого поведения.

Нет, нет. Завтра я должна быть в школе. Завтра должен состояться мой первый поцелуй!

— У меня нет расстройства пищевого поведения, — я вытерла лицо тыльной стороной ладони. На пальцах остались следы шоколада, арахисового масла и черничного варенья.

— Отрицать это абсолютно естественно, солнышко, — сказала мама, — нас об этом предупреждали. Просто доверься нам.

Папины глаза тоже увлажнились.

— Чудо, мы любим тебя. Ты же знаешь, что для нас нет ничего важнее в целом мире. Вместе мы пройдём через всё.

Мое внимание привлекло какое-то мелькание позади родителей. В ночном небе вспыхнули огни.