Нулевой день

Дрожащими руками я потянулась к сумке. Ну какой вор украдёт альбом, а сумку оставит? Пожалуйста, пусть мои рисунки будут на месте!

У меня подкосились ноги.

Альбом… пропал. Альбом с изображениями крыс и змей под апокалиптическим небом, тел, изувеченных шипами, и жутких кровожадных монстров с кожей, похожей на мятую пергаментную бумагу. С рисунком, на котором эта тварь пьёт кровь из горла своей жертвы. Как животное из корыта. С закапанным слезами листом, на котором я на днях нарисовала Смерть на белом жеребце. Альбом, в который неоднократно пытался заглянуть Джексон.

И тут меня осенило. Тот силуэт, затаившийся среди машин — это был Лайонел, лучший друг Джексона.

Лайонел украл телефоны и альбом — мой личный билет в один конец обратно в психушку ПШР.

Джексон отвлекал меня и чуть не поцеловал… чтобы Лайонел…

О, боже.

— Я знаю, у кого наши телефоны, — сказала я, сдерживая приступ тошноты, — и если ты мне поможешь, я их верну.

***

— Бывали у тебя затеи и получше — пробубнела Мэл, пытаясь рассмотреть дорогу через облепленное букашками лобовое стекло. С наступлением сумерек воздух просто кишит насекомыми, их раздавленные тельца сильно ухудшают видимость.

— Может и так, но я должна это сделать, — так выбесить меня ещё никому не удавалось, и я буду не я, если спущу это Джексону с рук, — ты можешь ехать быстрее?

Солнце уже садится, а мы ещё даже не проехали дамбу. Несколько часов я потратила только на то, чтобы узнать адрес кайджана, и еще больше времени, чтобы уговорить Мэл отвезти меня в Бейсен.

— Скажи спасибо, что я вообще в это ввязалась, Грин. К тому же я не хочу потерять права из-за пятого штрафа за год…

Она не перестаёт бубнеть, даже когда на горизонте вырисовывается высокая дамба.

— Давай просто вызовем копов.

Ага, и они тут же конфискуют мой альбом.

— Джексон думает, что ему всё позволено, потому что никто не даёт ему отпор. Так пора уже кому-нибудь это сделать.

— Но с чего ты взяла, что телефоны у него? Ты же говорила, что он просто стоял на шухере.

Я не уточняла, как искусно Джексон справился со своим заданием, сказала лишь, что он заговаривал мне зубы, пока Лайонел воровал наши вещи.

— Просто знаю и всё.

Не совсем правда. Телефоны, может, и не у него, но зато у него точно мой альбом, а он для меня сейчас важнее всего.

Не то чтобы я не волновалась за телефон. Но я его хотя бы запаролила (удачи всем, кто захочет в нём покопаться), а вот Брэндон никогда паролей не ставит. И ещё он сохраняет нашу личную переписку за последние семь месяцев, не говоря уже о бесчисленных фото и видео со мной.

Что, если кайджаны прямо сейчас пялятся на меня в купальнике, или ржут над тем, как я кривляюсь в камеру и рассказываю смешные истории?

Что, если они прослушают голосовое сообщение, которое я отправила утром?

«Да, я проведу с тобой ночь».

Я покраснела до ушей и ощутила новый мощный прилив злости.

При виде нового моста, тянущегося над болотами, я поджала губы. Если бы не эта тускло-серая цементная плита, я бы никогда даже не узнала о Джексоне Дево.

Переехав мост, мы официально попали в другой округ. В страну кайджанов. Кругом виднеются заболоченные бухточки и небольшие подъёмные мосты. На обочине стоят чёрные машины службы охраны дикой природы.

— Ну зачем ты заставляешь меня быть голосом разума? — вздохнула Мэл. — Ты же знаешь, это не моя роль.

— Я должна это сделать, — решительно ответила я. То, что Джексон играл со мной, что его почти-поцелуй был просто отвлекающим маневром, меня очень задело. Пусть я этого поцелуя и не хотела вовсе.

Зачем он притворялся, что запал на меня? Это был низкий и бессердечный поступок. Вот же они с Лайонелом посмеялись над моей наивностью!

— Становится совсем темно, — сказала Мэл у поворота на Бейсен. И она имела в виду не только наступление вечера.

Над болотами нависли зловещие тучи.

— Да, но не факт, что обязательно будет дождь.

Эти тучи напомнили о пейзаже, нарисованном мной на стене, и о серых глазах, которые я скоро увижу.

Обычно с приближением такой грозы в низины никто не суется. А тут ещё и неизвестно, какая буря окажется сильнее: природная, или вызванная гневом Джексона.

Была не была; сегодня я это выясню. Я наклонилась, вглядываясь во тьму, и указала Мэл на грунтовую дорогу, ведущую в Бейсен.

Через несколько миль она сказала:

— Мы больше не в Канзасе*.

(*Цитата из известного фильма «Волшебник страны Оз», смысл которой в том, что человек оказался во враждебной обстановке вдали от дома.)

По пути мы видим лодки для ловли креветок, болотные хижины и судоремонтные предприятия, заваленные грудами ржавого металлолома. Каждый двор украшает статуя Богородицы. И хотя я всегда знала, что народ здесь набожный, всё равно не перестаю удивляться.

Мы едем в конец улицы к нужному адресу. Здесь меньше построек, но много карликовых пальм, банановых деревьев и кипарисов. Вдоль дороги навалены груды мусора.