Нулевой день

Последнюю неделю в школе я отирался возле неё при любой возможности, бегал к шкафчику (наши дверцы находятся по соседству) на каждой перемене и подглядывал за ней во время обеда.

А недавно она уснула на английском. Так я целый час глаз не мог оторвать. Всё наблюдал, как она, нахмурив брови и приоткрыв ротик, посапывала на столешнице парты.

Когда я увидел, как её мучают кошмары, то ощутил очень странное чувство. Нестерпимое желание уничтожить то, что её напугало. Наказать его, что бы это ни было… за саму попытку её напугать. Такая девушка не должна бояться.

В пятницу мы с ребятами отправились на футбольный матч. От всеобщего восхищения моим тупым сводным братцем меня тошнит, но ради того, чтобы увидеть её, я стараюсь сдерживать раздражение. Она была в коротенькой чирлидерской юбчонке. Mere de Dieu, на это я бы смотрел всю ночь.

— Как её зовут? — спросила Maman.

— Эванджелин.

Maman улыбнулась.

— Красивое кайджанское имя. Я бы спросила, втрескалась ли она в тебя по уши, но и так знаю ответ. В моего мальчика влюблены все filles в Бейсене.

Только не эта.

— Ёё зовут Эванджелин Грин. И она из Стерлинга.

— Грин? — улыбка сошла с лица Maman. — Ты же не о семье из Хэйвена сейчас говоришь? У этого места плохая энергетика.

Ты даже не представляешь насколько. Вчера ночью, провожая Эванджелин через тростниковое поле, готов поклясться, я слышал… голоса. А те огромные дубы, растущие вокруг поместья, как будто двигались под мерцающим светом. Даже у меня по спине пробежал холодок.

— Да, она там живёт.

— Mais non, вы не можете быть вместе.

— Мы и так не вместе.

Эта девушка причиняет мне только misère*.

(misère* — страдания.)

— Но ты этого хочешь.

Боже, ещё как хочу.

— Она запала тебе в душу?

Я вздохнул.

— Ouais, elle me hante.

Да, запала.

Может, потому, что не перестаёт надо мной смеяться. А, может, потому, что не подпускает меня к себе… а с девушками такое у меня впервые. Но, скорее всего, потому, что, когда я на неё смотрю, всё внутри наполняется светом, как никогда раньше. Оказавшись рядом, я впервые в жизни почувствовал, что нахожусь именно там, где должен.

На лице Maman отразился испуг.

— Non, non, Джексон! Тебе нельзя в неё влюбляться! Le cheval reste dans l’écurie, le mulet dans la savane.

Знайся конь с конем, а вол с волом.

Другими словами, каждый знай своё место.

— Не повторяй ошибку, которую я совершила с твоим отцом.

Джонатаном Рэдклиффом.

Чего он только ей не наобещал, но женился всё равно на другой женщине, матери Брэндона. Это Maman должна жить в том поместье, ездить на Мерседесе и попивать чаи. Это её сын должен бегать по футбольному полю под ликование трибун.

Я всегда мечтал насолить братцу. Богатого отца, модную машину и большой дом мне никогда не заполучить. Но когда я увидел симпатичную блондинку, наклонившуюся, чтобы его поцеловать, то решил во что бы то не стало её отбить.

Идеальный план мести, и всё такое. Правда, Эви любит богатеньких. Должна, по крайней мере. Но это единственное, в чём Брэндон меня обскакал.

Этой ночью она даже как будто проявила ко мне интерес, задавала вопросы. Но потом мы всё равно поругались, jalousie* побудила меня наговорить ей гадостей. В итоге она сказала: «Ты просто хам и грубиян, который наслаждается чужими несчастьями. Брэндон стоит двух, таких как ты».

(*jalousie — ревность (франц.))

Стоит двух таких, как ты. Даже сейчас меня передёрнуло. Я и раньше ненавидел брата. Люто. Но сейчас ненавижу ещё больше. За то, что у него есть она. Я бы променял всё, что Брэндон принимает как должное, всё, чему я так завидовал, на Эви.

Maman встала, чтобы снова наполнить свою кружку. На душе так тошно, что я чуть не попросил налить и мне.

— Думаешь, ты сможешь водиться с такими знатными семьями, с такими важными людьми?

Нет, я так не думаю. Я окинул взглядом убогую лачугу, понимая, что этому не бывать.

Она вернулась к столу с влажными глазами:

— Когда-то я тоже в это поверила. И посмотри, где я теперь.

По её щекам покатились слёзы.

Ненавижу слёзы! Они всегда выводят меня из себя, а сейчас я и так взбешен.

— Ты здесь потому, что не прекращаешь пить, не хочешь даже попробовать!

— Je fais de mon mieux, — я сделала всё, что могла, — но моё сердце разбито. В нашей семье все влюбляются один раз и навсегда. Ты не представляешь, как это, чувствовать, что лишаешься частички души каждую секунду день за днём. Помяни моё слово, мальчик. Эта fille тебе не пара. Даже думать о ней забудь.

— А кто мне пара? Может, мне найти женский эквивалент Виньо?

Это нынешний хахаль Maman, подонок, который пьёт за десятерых и любит срывать на ней злость.

Несколько недель назад она вернулась из картёжного дома с синяком под глазом. Как же мне хотелось навалять ему за это. Но если б я применил насилие во время условно-досрочного, меня бы упекли в Анголу*. А Maman будет голодать без моих заработков от браконьерства.