Нулевой километр

Мысленно уже пакую чемоданы, складываю в коробки все безделушки, что успела приобрести за два года жизни в подружках у Тихомирова, и даже, кажется, забываю норковый полушубок на вешалке, ведь он мне теперь без надобности. Потерял всякую ценность, и уже не видится мне таким идеальным. Даже не морщусь, все так же, в мечтах, выбегая на лестничную клетку, и не оборачиваюсь на хлопок входной двери, отрезающей мне проход в царские палаты. И черт с ними. Не хочу, если рядом не будет его: простого, в этой странной футболке с логотипом известной рок-группы, с ароматом моря, что преследует его, несмотря на все мои старания – духи давно в мусоропроводе, а я до сих пор улавливаю запах своей детской мечты, исходящий от мужской одежды.

– Только с Русланом не говори, – отстраняюсь и, не подумав, откидываюсь на руль, тут же вздрагивая от пронзительного визга клаксона. И когда я успела забраться к нему на колени?

– Почему? – Максим хмурится, а я давлю пальцем глубокую складку на его лбу, хотя бы так прогоняя мрачность с любимого лица.

– Я сама. Так будет правильно.

А я именно к этому и стремлюсь, да? Хоть что-то исправить и сделать по-человечески: лично признаться в неверности мужчине, который вряд ли когда-то меня любил, но, тем не менее, имел все права на молодое тело. Строил какие-то планы и доверял, как самому себе… Или все-таки проверял, усаживая за руль этого обаятельного водителя? Неважно. Ведь если так, один черт, проверку я не прошла.

– Съеду, а когда он вернется в город, поговорю лично.

– Поговорим вместе.

– Нет, – делаю вид, что не замечаю его решительного настроя, и предпочитаю прекратить разговор очередным поцелуем. Законным! Он даже непохож на все предыдущие: сладкий, пьянящий, трепетный… Такой, что мурашки бегут не только по коже, но и по обезоруженной душе, только что со звоном сбросившей с себя кольчугу. Заставляют ее отделиться от тела и воспарить в облака, постигая незнакомое чувство полета. И даже если ей придется разбиться о землю, оно того стоит.

Глава 42

Я помню каждую испытанную мной эмоцию в тот миг, когда Руслан привел меня в парадную недавно отстроенной многоэтажки. Помню, как кивнула консьержке и как старательно сохраняла каменное лицо, переминаясь с ноги на ногу за спиной своего нерасторопного покровителя. Даже восторг, что охватил меня сразу, едва голые ступни утонули в длинном ворсе дорого ковра до сих пор живет в моей памяти… Думала ли я, что спешные сборы, на которые я убила всю ночь смогут его перекрыть? Нет, бросьте. Я боялась этого, как огня: потерять возможность нежиться в двуспальной кровати, лишиться кухни, нашпигованной современной техникой, обнаружить на кассе, что подаренная мне кредитка пуста или, что еще хуже, просто-напросто заблокирована.

А теперь я боюсь другого: боюсь, что эти коробки так и останутся стоять в прихожей, что я буду каждое утро смотреться в огромное зеркало и примерять дорогие подарки своего любовника, а после буду вынуждена благодарить его за щедрость своими поцелуями. И неважно куда, лишь бы банкир остался доволен и не заметил, что действую я как робот…

– Боже! – подскакиваю на месте и с облегчением выдыхаю, что мои двухчасовые мучения подошли к концу. И если я что и хочу, так это поколотить нерасторопных москвичей, что устраивают жуткие пробки на дорогах!

Бегу в прихожую, на ходу стягивая с ног махровые носки, так же торопливо пихаю ступни в легкие балетки и, махнув рукой на оставленный после завтрака беспорядок, стремглав мчу по лестничным пролетам. К нему – к человеку, ради которого можно отказаться и не от этого. Что мне эти стены, если каждая из них, как тюремная решетка, отрезающая путь к женскому счастью? Настоящему, ведь истинное волшебство не купишь ни за какие коврижки, а если и выпадет шанс приобрести билет – цена будет высокая. Я за свое расплатилась сердцем, еще и без сожаления бросила на прилавок собственную душу, чтобы боги не поскупились на лишнюю пригоршню ожидающего меня удовольствия.

– Здрасьте, – здороваюсь с хмурой бабулькой, восседающей на проходной и от неожиданности едва не подавившейся чаем, и не с первого раза попадаю ладонью по кнопке подъездного замка. Пальцы дрожат, а внутренности словно пускаются в пляс от предвкушения долгожданной встречи. Каждая клетка будто сияет изнутри, заставляя мир вокруг меня заиграть яркими красками: насыщенный желтый, ванильно-розовый, перламутровый, что переливается на солнце и… черный. Под стать пиджаку неожиданного визитера.

– Ты? – чертовы усики, пузо, что за этот месяц увеличилось вдвое, мерзкая бородавка на щеке и ядовитый сигаретный дым, как теплый вязаный шарф, окутавший его плечи.