Нулевой портал

— Так, трогать не надо… сидите пока, только ноги ему приподнять… прикроем моей курткой… кровотечения почти нет… повязку не сделать… у меня только платок, но хоть чистый… Настя! Доставайте ее, пусть делает то, что нужно! Только не вставайте, пусть Игорь лежит в той же позе… Я же знал, знал, сразу понял, что она просто так не уйдет, так пусть хоть польза выйдет… Вы сможете ее контролировать, сколько нужно, я уверен. Скоро вы все забудете, но я-то буду помнить, я прослежу за вами обоими, а если Игорь жив останется, это тоже будет новая жизнь, не иначе…

«Выходи. Я доверюсь тебе. Спаси его…»

Девочка Настюша осторожно приподняла ладошку, выпуская стаю голубых искорок.

* * *

Во второй декаде января сургутская погода была удивительно мягкой. Суровые морозы опять обходили город стороной, создавая обманчивое ощущение приближающейся весны. Подождите, горожане! Впереди почти весь январь, а затем вьюжный февраль, а после придет, согласно пословице, «марток — надевай трое порток…»

Будет вам еще зима, никуда она не денется. Не забывайте, где живете: там, где и майский снегопад — не такая уж редкость. Далеко еще до ледохода, до птичьих трелей по утрам, до желтых огней цветов сон-травы и лиловых брызг медуницы на склонах Барсовой горы. Всему свое время.

Около места для курения позади подстанции скорой помощи сейчас стояли два фельдшера: опытный старожил, прошедший воду, огонь и медные трубы, и «щегол», недавний выпускник медицинского колледжа. Падали крупные хлопья снега, струился сигаретный дым, улетали в пасмурный день слова рождающейся байки.

— Ты слушай, что говорю! — рассказывал старший. — Я вообще все помню, как в тумане, какими-то кусками. Как сон какой-то. Врач, Евгеньич, так тот вообще говорит: «Ты о чем?!». Как будто не было этого случая в декабре, ни по бумагам, ни вообще. У всех память отрезало! А ведь был огнестрел, менты тоже. Куда они делись? Ни запросов к нам, ни дела вроде нет, хотя такого быть не может, обычно в таких случаях все строго.

— Так может, это, того… — молодой раскурил сигарету и глубоко затянулся. — Может, договорились, с кем надо?

Старший досадливо поморщился и махнул рукой:

— Кого там «договорились»! Я ж про что! Память отшибло у всех, как не было ничего. Я один, видно, какой-то особенный, и то не все помню. Огнестрел в голову. Сам вроде как застрелился, сам! Куда ствол делся — ума не приложу, его там точно не нашли. Молодой мужик. Там еще другой мужик был, чудной какой-то, в шляпе. Деваха была, краля как с рекламы, красотка, только зареванная! «С вами, — говорит, — поеду, хоть режьте».

— А ты?

— Я-то что… Такое ощущение, что Евгеньич ее узнал, раз назвал «коллегой». Знакомая, наверное.

— Врачиха?

— Наверное, не знаю… Мужик жив был, но на ниточке висел. Как из кино случай! Ну, все дела тут, что положено, помощь, в больничку, думали, не довезем с пулей в башке, труповозка уже нужна, да нет! Сколько он пролежал так, непонятно. Тот, что в шляпе, вроде охал, что полчаса как минимум.

— Да ладно! — хмыкнул молодой. — И выжил?

— Вот тебе и «ладно»! — передразнил старший. — Прохладно! Деваха та сидела как статуя, взялась за голову мужика, и бормочет, то ли себе, то ли кому еще: «Я доверилась тебе — так помоги…». Думаю, крыша у нее поехала. И точно, поехала! Долетели до «Травмы» махом, а деваха к тому времени реветь перестала и вроде как в себя пришла. Смотрит на нас, на руки свои в крови, на мужика… «Что я тут делаю? — говорит, — а это вообще кто?». Евгеньич опупел слегка и по имени ее назвал: «Анастасия Юрьевна».

— Шок, по ходу.

— Вот, шок! Она тоже все забыла! Самое смешное в этом деле, что я не помню, куда она пропала в «Травме»! Куда делся мужик в шляпе! Потом спрашивал у Евгеньича, кто такая Анастасия Юрьевна, так он сказал, что одну такую знал по работе, но она ушла к частникам в медицинский центр, и он ее года полтора не видел. Тут я сам офигел. Как «не видел»?! А кто с огнестрелом этим приехал?!

— Короче, ты один видел. — Голос молодого был полон сомнений.

— Видели все. А не забыл только я. — Многозначительно и веско прокомментировал старший. — Это же не все еще! Дальше и у меня память высвистнуло. Мужика привезли живым, сразу в операционную, я же потом узнать пытался, что да как с ним. И… не нашел. Документов не было, кто он, где… Как в воду канул! Выжил, нет ли, а выжил — не остался ли овощем после такого. Неизвестно, понимаешь?

Падали хлопья снега, опускались на город зимние сумерки. «Медицинские байки!» — подумал молодой фельдшер, а вслух рассеянно поинтересовался, тут же обалдев от собственной наглости:

— Слушай… кто-то болтал, что ты жену бросил после аварии?

Старший и бровью не повел:

— Иди ты, «бросил»! Да не были мы женаты, жил я с ней! Ну, извините, прошла любовь, увяли помидоры! Еще разобраться, чей это пацан, мой ли, кто его заделал, я или другой…

Зазвенел мобильник в кармане куртки. Старший вынул его с ворчанием:

— Хэзэ опять, чей номер… Такая шушера звонит, то приставы, то банки… Говорите!

Послушав меньше минуты, старожил подстанции усмехнулся и нажал «отбой».