Нулевой след (ЛП)

Съехав с моста, Фиона ловко вклинилась в череду маленьких улочек. Затем она замедлилась, еще раз повернула и они въехали на заляпанный маслянными пятнами бетон площадки, полной мотоциклов, больших и уродливых, с заклеенными липкой лентой обтекателями. Они почти остановились, когда Фиона опустила ноги на землю и поддерживая с их помощью равновесие, аккуратно прокатила мотоцикл между другими, мимо мужчины в грязном оранжевом комбинезоне и бейсбольной кепке, одетой козырьком назад. В руке у него был блестящий торцевой гаечный ключ. Через широкий проем было видно что внутри помещения все завалено инструментами, разобранными мотоциклами и двигателями, одноразовыми стаканчиками из вспененного материала и смятыми упаковками из-под еды.

Она заглушила двигатель, откинула подножку и хлопнула Милгрима по рукам, которые он тут же убрал. Внезапная тишина сбивала с толку. Он разогнул затекшие колени, и снял шлем. — Где мы? — Он посмотрел вверх на почерневший от сажи потолок, с которого свисали разбитые стеклопластиковые обтекатели.

Она слезла с мотоцикла, перемахнув ногой, обутой в ботинок с множеством пряжек, через сиденье. Сняла исцарапанный желтый шлем и сказала, — Сазак.

— Что?

— Саузуарк. Южная часть реки. Саз-ак. — Она водрузила шлем на тележку, загроможденную инструментами и принялась распутывать элестичную сеть, которая удерживала сумку Милгрима на бензобаке.

— что это за место?

— Въезд. Уксус и оберточная бумага. Быстрый и черновой ремонт. Записываться не обязательно. Для курьеров.

Милгрим поднял шлем, понюхал его внутри и положил на сиденье, на то место, где он только что сидел. Она передала ему его сумку.

Хрустнув несколькими велкро лентами, она с громким звуком расстегнула молнию своей куртки. — Ты раньше на мотоцикле не ездил?

— Один раз, на скутере.

— Ты не в курсе насчет центра тяжести. Нужно послушать уроки для пассажиров.

— Извини, — сказал Милгрим.

— Не проблема. — Ее волосы были светло-коричневыми. В Париже, в темноте лобби отеля он не смог этого разглядеть. Из-под шлема они растрепались, и она пыталась привести их в порядок.

Человек в оранжевом комбинезоне показался у входа. — Он на мосту, — сообщил он Фионе. Акцент похоже был Ирландский, а внешний его вид Милгрим отнес к какой-то другой национальности, более темнокожей, лицо его было помятое и неподвижное. Он вынул из-за уха сигарету и прикурил ее от прозрачной, маленькой зажигалки. Положил зажигалку в боковой карман и рассеянно вытер руки об испачканную краской оранжевую ткань. — Ты можешь подождать в комнате, — опять обратился он к Фионе, и улыбнулся, — добром, за добро. — Два его передних зуба, оправленные в золотые коронки торчали под необычным углом, как будь-то крыша крошечного крылечка. Он посмотрел на свою сигарету.

— Там есть чай Бенни?

— Я пошлю мальчика, — сказал мужчина.

— Карбюраторы не ахти, — сказала она, посмотрев на свой мотоцикл.

— А я же говорил тебе не покупать Кавасаки, да? — сказал Бенни, ожесточенно пытаясь удержать падающую сигарету, в конце-концов он отпустил ее чтобы придавить затем пропитанным маслом носком ботинка, из которого торчало металлическое армирование. — Карбюраторы дохлые. Менять дорого. Хорошие карбюраторы на GT550.

— Ты посмотришь их?

— Ну ты же не курьер, которому нужны запчасти. Починю в лучших семейных традициях, с гарантией. — Ухмыльнулся Бенни.

— Это что ли лежа в кровати и слушая радио? Халтурщик. — сказала Фиона, снимая куртку. Она окзалась вдруг неожиданно маленькой и хрупкой в серой водолазке из джерси. — Такое описание тебе больше подходит.

— Саад посмотрит твой мотоцикл, — сказал Бенни, повернулся и вышел.

— Бенни Ирландец?

— Из Дублина, — ответила она, — а его отец из Туниса.

— Ты работаешь на Хьюберта?

— Так же как и ты, — сказала она накинув тяжелую куртку себе на плечи. — Сюда.

Он пошел за ней, стараясь не наступать на обрывки промасленной ветоши, и белые стаканчики из пенного материала. Некоторые из них были наполовину заполнены чем-то, что когда-то могло быть чаем. Они прошли мимо гигантского красного ящика с инструментами, на колесах к обшарпанной двери. Она выудила из кармана брюк небольшую связку с ключами. Брюки ее, с множеством щитков, выглядели ничуть не легче, чем ее куртка.

— Ты хотел этого? — спросила она, открыв дверь.

— Хотел чего?

— Работать на Хьберта. Я не хотела. И не собиралась никогда. Это была его идея.

— Раз уж ты заговорил об этом, — сказала она через плечо, — то это была его идея.

Милгрим вошел вслед за ней в аккуратное белое помещение со стенами примерно по четыре с половиной метра в длину. Стены кирпичные, свежеокрашенные, пол бетонный, глянцево белый, и почти чистый. Маленький квадратный стол и четыре кресла, все из матовых, гнутых стальных труб и некрашеной фанеры, проще простого. Огромный светильник в форме белого параболического зонта под углом, на похожем на медицинский пьедестале, распространял мягкий свет. Милгриму показалось что он в очень маленькой галерее, в момент, когда нет никаких выставок.

— Что это? — спросил он, переведя взгляд с одной белой стены на другую.