Нулевой том

– Гу́-гу-го́-го-ги́-ги-ги́! Бу́ль-бульк! – булькало в человечке. – Ох-гу! Ух-го! Ах-гы-ы-ы! – ухал он. – Иги́ги… Хохи́хи… Пш-ш-ш! Вш-ш-ш! – выпустил воздух человечек. – Шофер?!.. Го́ги-гу́ги! Их-хи-ху-хи! Буль-бульк… Уап-пи-пи́! Бу-бо-ба! Фьють-фьють! Х-х-х… ЭТО Я!!!!!!!!!..……

11 февраля, 1960

Такие дела

В энской районной газетке была нехватка стихов. Кое-как перебивались на армейских собкорах.

Однажды – честь честью патриотический стих. В редакции обрадовались. Стих прошел.

Все нормальные люди читают нормально. А стихов не читают.

А вот какой-то псих читал стихи снизу вверх по заглавным буквам.

Искал.

Нашел: по диагонали читалось «ИВАНОВ – ДУРАК».

Иванов был большой человек.

Газетку разогнали. Столько-то человек, кормившихся ею, осталось без куска.

Эти люди:

стали писать стихи, стали читать стихи.

СЕНСАЦИЯ!!

Весь мир потрясен вестью. 500 лет мы неправильно читали Вийона. Все стихи Вийона надо читать не так, как они написаны.

Их надо читать:

снизу, по диагонали, ходом коня, третьими буквами, четвертыми буквами третьего слова с конца пятой строки снизу.

Биография Вийона совсем не такая, а другая, зашифрованная.

А как обстоит дело с другими?

С другими обстоит так же.

Тыщи лет люди не так читали стихи.

Наивные увлечения прошлого: игра в 15, футбол, Шерлок Холмс.

Все читают стихи. Общий ажиотаж. Детективность стиха.

Страшные истории из жизни великих людей. Их теневые стороны.

Тираж поэзии подскочил до невиданных высот.

Современная поэзия перестроилась. Ушел в историю наивнейший по технике акростих.

Поэты строили дачи.

Поэтессы удачно выходили замуж.

Кроссвордисты, ребусисты терпели крах…

Но переквалифицировались:

«В этом стихе про зиму, найдя ключ, вы прочтете совет по домоводству».

Литературоведение с ужасом осознало, что оно шло не тем путем.

И оно пошло новым:

Надсон оказался словарем всех русских ругательств при соответствующем чтении.

Барков – лириком.

Классики были пересмотрены. Чистка.

Гражданские поэты были довольны: стало куда помещать идейное содержание.

Возникла проблема. О…..: его не удавалось расшифровать.

Это был один из самых драматических моментов.

Открылась группа врагов.

Жертвой пал Щ. Стихи его, при соответствующем прочтении, таили в себе порнографические откровения.

Всюду:

в трамваях и парках, на улице и в очередях —

сидели, стояли и ходили люди с раскрытыми томиками и сложно водили пальцем, выискивая закон прочтения стиха.

А еще через тыщу лет – еще сенсация:

обнаружили рифму, и что читать надо то, что написано в строчках, и что ничего зашифровано не было.

Такие дела…

18 февраля, 1960

Китайцы

624 тыс. т мух перебили китайцы.

Торжественное собрание: в районе уничтожили всех мух. Эстрада – кумачовый стол – президиум. В зале товарищи в синих френчах. В президиуме товарищи из товарищей. Собрание считается открытым… Слово предоставляется…

Речи.

Товарищи сменяют на трибуне товарищей.

Зал относится с полной китайской ответственностью. Слышно, как муха пролетит.

Вдруг услышали… Пролетела.

Муха! Муха в зале!!

– Синь-синь-сяо-МУХА, – сказал председатель.

– Синь-синь-сяо-МУХА!! – сказал президиум.

– Синь-синь-сяо-МУХА!! – сказал зал.

Все смешалось. Ловили муху.

Поймали. Казнили. Отнесли в президиум.

Собрание продолжается.

…Где-то сдают сухих комаров. Где-то обязательно должны сдавать сушеных комаров…

18.02.1960

Черный день

Человечек.

Когда закурил, перетряхивал пачку – раз-два, два-раз. Высунется папироска – он ее обратно загонит. Спрячется – снова вытряхнет. Раз-два, два-раз. Потом, словно спохватится, – достанет. И снова: откроет коробок спичек, закроет. Закроет – откроет. Ширк-ширк – коробок в его руках. Уже, кажется, никогда спички не вынет. Вдруг – раз! – закурит.

Уходит – дверь прикроет – откроет, откроет – прикроет. Туда – сюда. Сюда – туда. Помашет дверью, словно прикрыть ее можно только с великой точностью…

Положит что-нибудь на стол… Чуть пододвинет. Потом обратно. Еще подвинет… Пока вещь не успокоится, словно на единственном для нее месте.

И был у него большой бумажник.

Отделений – раз, два, три… Много.

Одно отделение – для рублей, второе – для трешек, третье – для пятерок… Каждому сорту по отделению в этом бумажнике.

А каждая бумажка сложена в четыре раза.
И специальный кошелечек для мелочи.

Пересчитывает человечек деньги, они укладываются пирамидкой: внизу – самый большой квадратик, наверху – самый маленький…

Или можно по росту.

И досталось ему наследство. Тысяч пять.

Много вещей вдруг стало необходимо купить.

А тысяч всего пять.

И он решил так:

Ухнутся они – их и не было.

И жить ему будет – так же.

Ведь никогда ему отложить не удавалось…

А если черный день?

А про черный день – и ничего нет.

Надо бы их сохранить, 5 тысяч.

Но как-то приятно в то же время, чтобы не только он чувствовал, что у него есть деньги.

Положил в сберкассу.

КАК ОНИ ТАМ ЛЕЖАТ?

Беспокоился.

Снял, переложил в другую.

КАК ОНИ ТАМ ЛЕЖАТ?

Взял половину. Переложил еще в другую кассу.

Вынимал, вкладывал.

Клал, забирал.

ПЕРЕКЛАДЫВАЛ.