Нулевые. Затишье перед катастрофой

– Как-то тухло у тебя всё. Блин. Я вот всегда мечтала стать известной певицей. Разбогатеть и уехать жить в Москву. Примитивная мечта, да? Наверное, считаешь меня быдланкой какой-нибудь?

– Нет. Нормальная девчачья мечта.

– Я танцевала в ночном клубе. Со школы танцами занимаюсь. Это, наверное, единственно, что у меня хорошо получалось делать, а вот работа эта была дерьмовой. Постоянно пляшешь перед толпой озабоченных отвратительных пьяных мужиков. И как назло всегда когда я танцевала случалась всякая хрень. Меня разок, – она рассмеялась. – Какой-то бухой мудак хотел похитить.

– Тебя завернули в ковер и утащили?

– Не. Он хотел стащить меня с помоста, я уцепилась за шест, но его потом быстро охрана отпиздила. Я Славика своего там и встретила. Это был единственный приятный момент за всё время в клубе. Он пришел с какими-то людьми. Когда я вышла танцевать, он подошел к помосту и просто смотрел на меня всё это время, не обращая внимания на свою компанию. Потом он прождал меня несколько часов до конца моей смены. Я ушла с ним и больше не возвращалась в этот поганый притон. Он тоже с работы своей ушел. И мы пробыли с ним в его квартире где-то год. Это был лучший год в моей жизни.

– А Славик кем работал, если не секрет?

– Блин, ну он грузчиком работал, а так Слава спортсмен. Боксер. Всем рожи бил и иногда мог что-то ценное притащить. Приятно было. Я его так любила. Он был у меня первым.

– Что-то я в этом сомневаюсь. Учитывая, как ты себя ведёшь.

– Это правда! – она злилась. – Сука, да, бля, мне многие уебаны предлагали отношения, но я не сплю с первым встречным мудачьем, как ты думаешь! Я влюбилась в него сразу же. И он в меня. Это была любовь, понимаешь?

– Понимаю.

– Понятно всё с ней. Гопница из маргинальной семейки с полууголовным дружком … и такая красивая девушка. Не правы были писаки. Духовная красота, конечно, выше красоты физической, … но кому она нужна в наше-то время? – думал Власов.

Постепенно их с Аней разговоры стали всё более длинными. Власов завидовал Аниной уверенности в себе и оптимистическому взгляду на действительность. Власов думал, что её нагловато-агрессивное поведение было некой защитной реакцией на уровне рефлексов. Как у животных.

– Ничего. В её возрасте я тоже хотел разоблачать тюрьму народов. Подрастёт и завоет, – думал он.

Власов всё больше привязывался к ней. Михаил видел или хотел видеть, что под слоем гопоты в Ане живет хорошая и добрая девочка, которой нужно немного любви и заботы, чтобы выйти наружу. Правда, теперь надежды на их близость становились всё более иллюзорными. И когда Власов совсем уже отчаялся, он решил сам поставить вопрос ребром во время их очередного вечернего разговора.

– Расскажи-ка мне вот что, – её глаза игриво заблестели. – Я тебе рассказала всё про моего Славу, а ты мне не рассказал ничего про свою первую. Если она у тебя вообще была? – она улыбнулась.

– Вот это поворот, – думал Власов.

– Эх, – Власова охватила сладостная ностальгия, – В классе десятом я на летних каникулах месяц прожил на даче у родственников в Сочи. И по соседству жила там одна моя подруга детства. Мы с ней гуляли целыми днями, на море ходили, пикники устраивали. Хорошее время было. И вот ещё что самое приятное: там поблизости одни пенсионеры да мелкие пацанята и девочки. Так что мы проводили всё время вдвоем. И вот как-то моя тетка ушла с дядей на ночь к подруге, а я спать не пошел, а пошел гулять. У нас рядом с дачей было озеро, ну, я думал там залечь.

Аня слушала Власова с явным интересом и разрастающейся улыбкой на лице.

– Смеркалось. Я расстелил покрывала на берегу и пошел искать дерево для костра. Вокруг ни души. Только сверчки стрекочут и птицы поют. А так место это было популярным среди молодежи. Я насторожился. Сейчас я бы наверно испугался и ушел к себе в домик спать, но тогда. Была приятная загадочность во всём этом. И я вижу как из леса. Не со стороны посёлка, а из леса к озеру идет девушка. И главное в лесу этом вообще ловить было нечего. Там чтобы пройти его и выйти к трассе автомобильной, надо было идти где-то полдня. К тому же была ночь.

Аня рассмеялась.

– Что? Не нравиться?

– Нет. Давай. Продолжай, – сквозь смех говорила она.

– Я сначала испугался девушка вроде незнакомая. Высокая с длинными распущенными темными волосами и на ней такое простое белое платье времён СССР. А потом пригляделся. А это Надя моя! А она вообще красивая сама по себе была. Блондинка. Кровь с молоком. Я её поприветствовал, а она чё-то тоже меня не приметила сразу же. Но потом шла ко мне. Я к тому времени уже покалено в воде стоял. Она разделась и медленно подошла ко мне и поцеловала. Я был удивлен…, – недоговорил Власов.

Хохот Ани прервал его рассказ.

– Извини. Говори дальше.

– А о чем тут говорить, – Власов чувствовал себя оплеванным, – Ну случилось это у нас. Потом ещё случилось только уже на подстилке.

Сообразив в чем дело, Аня села Власову на коленки и обняла.

– Ну, извини меня, ладно? Я больше не буду, – она лукаво ухмыльнулась.