Нулевые. Затишье перед катастрофой

– Владик, а почему русский ад так сильно напоминает гипертрофированно гротескный совок времён культа личности?

– Сведенборг утверждал, что человек формирует ад посредством хреновых поступков и мыслей. Советская власть руками коммунистических фанатиков истребила цвет российской интеллигенции, крестьянства и развалила русскую армию, а философия и религия была заменена заведомо мертвой идеологией. И, в конце концов, советская власть в своих попытках построить коммунистический рай докопалась до глубин ада.

– Не знаю, – задумчиво произнес Михаил. – Сегодняшняя Россия это насквозь пропитанный коррупцией прогнивший во всех смыслах сырьевой придаток Европы. Совок совком, но мы же запускали ракеты в космос, выиграли войну и были империей. И не надо говорить, что всё это было вопреки линии партии. Да и вот если взять банальные вопросы морали и культуры. Я помню своих родителей шестидесятников, их окружение и тех людей, которые ходили к нам домой в гости. Это была настоящая советская интеллигенция, а не эта паршивая тусовка, которая превалирует сейчас в культуре.

– То, что происходит с этой страной сейчас это прямое следствие советской власти. Коммунисты навязали стране заведомо ущербную экономическую систему, превратили русский народ в озлобленного люмпена, а всё то, что произошло после двадцатого съезда, было не благодаря линии партии, а как ты уже сказал, вопреки ей. Твои родители, шестидесятники, ты и вообще вы всё – лишь маленькое исключения в системе полного оболванивания и люмпенизации народа. Ты вообще в курсе какая социальная политика велась в России сразу после воцарения советской власти?

– Угадай.

– Понятно, – Владислав улыбнулся. – Хотя бы про философский пароход слышал?

– Про это каждый слышал.

– Коммунисты считали низы общества социально близкими советской власти. Уголовника можно было перековать в советского человека, а вот думающего интеллигента – нельзя. Поэтому главным врагом советской власти были не зэки, а политические. Поэтому советская государственная машина в первую очередь боролась с инакомыслием, а потом уже с преступностью. Результатом этой борьбы стала система планомерного обыдления населения. Интеллигенцию заменили уголовники, а ученых – академик Лысенко. Кто был никем тот станет всем! Ты кстати знаешь, как называлась верхняя пимпочка у будёновки? – Владислав улыбнулся.

– Неа, – признался Власов.

– Умоотвод, – Владислав рассмеялся. – Вот и когда совок распался, оказалось, что система сделала своё дело с народом. Как говорили при Брежневе, – Владислав задумался. – Безысходность вливает водку в наши вены. А когда Союз распался, никто особо не пытался что-то изменить в сути управления страной. Никто не хотел приблизить государство к человеку. Никто не пытался переосмыслить советскую историю на государственном уровне. Боялись даже подвергнуть членов КПСС люстрации. И вот поэтому весь этот советский ад перешел в подсознание, в иную реальность и оттуда стал пускать метастазы.

– Меня тут недавно упрекнули в либерализме и русофобии. Им надо было тебя послушать.

– Я реалист, – Владислав резко отвлекся на окно. На верхних этажах театра погас свет. – Кончилось.

Владислав потянулся к бардачку и достал оттуда револьвер с самым длинным барабаном, который видел Власов.

– Под винтовочную пулю? – спросил Михаил

Владислав достал из штанов длинный патрон с черным наконечником.

– Титан с напылением и кумулятивным эффектом. Как в фильме “Зубастики”. Так вот….

Владислав продолжил свой рассказ о роли советского периода в разрушении русского народа. Власов не особо слушал его. Он следил за металлическими дверями с пятиконечными звездами и гротескным гербом СССР. Власов жаждал увидеть демонов и чертей, которых так часто наблюдал в кино и компьютерных играх. И вот двери открылись. Вышли два молодых солдата в шинелях. Они распахнули тяжелые двери. Из театра стали выходить люди. Рослые офицеры НКВД в фуражках и кожанках с золотыми звездами на погонах. Их сопровождали дамы одетые по дореволюционной моде. Власов чувствовал разочарование. Он также наблюдал мужчин в советской офицерской форме. Его внимание привлек один статный лысый офицер в генеральской форме. Михаил был очарован его пушистыми усами.

– Спрячься! – крикнул Владислав.

Михаил пригнулся.

– Какого хрена?! – вскрикнул Власов.

– А, всё. Можешь вылезти обратно, – как-то разочарованно сказал Владислав.

– Что такое?

– У черного Мерседеса, – загадочно произнес Владислав.