Нулевые. Затишье перед катастрофой

Протест Поклонной горы отличался от протеста рассерженных горожан тем, что это был не протест вовсе. Бюджетников, пенсионеров и прочих зависимых от государства свозили автобусами на место проведения митинга. Имитация охранительного и государственнического угара была в духе правящего режима, где целью был не результат, а пиар. Власов мог наблюдать весь диапазон лиц жителей планеты Совок. Особенно ему нравилось смотреть на алкашей переодетых в казаков или на партию гопников с завода в одинаковых дешевых черных китайских куртках, которые распивали водку из пластмассовых стаканчиков прямо на фоне российского флага.

После этого жизнь Власова пришла в привычное русло. Он вернулся в коньячный фарватер. Все события происходили как бы в тумане, и самым странным в этом тумане была постоянно повторяющаяся сцена, происходящая на его кухне под вечер. Анастасия сидела за столом и с измученным видом поглощала сладости. Одета она была не в привычные невзрачные синие джинсы и клетчатую рубашку, а в мужскую одежду. Это показалось Михаилу странным.

– Шмотки взяла у дружков, – подумал Власов и пошел спать.

Однажды Михаил застал Настю на кухне в совсем удручающем состоянии. Она ела шоколадный торт с конфетками эмэмдемс, клубнику в шоколаде и маленькие разноцветные пирожные похожие на уменьшенное буше. Настя плакала. Михаил никогда не видел таких странных пирожных, но самым странным было то, что на Анастасии были только семейные трусы и старая дырявая футболка с Роналдиньо. Дело было в том, что у Власова была точно такая же футболка, которую он получил, обменяв на крышки из-под пепси-колы по акции. Власов связывал с этой футболкой приятные ностальгические воспоминания о первых годах его предпринимательского быта. Постепенно его пьяный мозг осознал ситуацию.

– Неужели это …,– думал Власов.

Михаил чувствовал выброс адреналина. Нужно было трезветь. Он пошел рвать в туалет, после чего сделал себе чашку крепкого кофе и сел за стол. Настя плакала и ела.

– У тебя произошла проблема? – Власов был ещё слегка пьян.

Она стала реветь ещё сильнее.

– Да! Ты только что заметил? Мне очень больно. Я не знаю, что мне делать. Я. Я…, – она скушала пирожное и заела тортом.

– Ну. На тебе моя одежда?

– Да! – Настя злилась. – Тебя волнует только это?

– Нет, – Власов ухмыльнулся. – Я глубоко взволнован твоим эмоциональным состоянием.

– Хватит язвить! – перебила она. – Человек, который так много для меня значил. Которого я считала своей второй половиной. Которого я любила и считала единомышленником. Он отверг меня и при этом оскорбил.

– Найдешь себе нового. Выглядишь ты дорого, так что не парься.

– Я? – Она встала со стула и подошла к Михаилу. Её лицо было немного испачкано шоколадом.

Власову было приятно видеть Настю в одежде демонстрирующей достоинства её фигуры, а не мнимые на его взгляд достоинства её интеллекта. Она ревела.

– Почему никто не хочет полюбить меня? Посмотри на меня, Миша. Я же красавица, – она села Власову на коленки.

Михаил чувствовал тепло её тела, но думал только о своей футболке. Власов обнял Настю. Она разревелась с новой силой.

– Что случилось? Никто не разделяет твои политические взгляды?

– Я подарила своему парню билеты на оперу “Дон Жуан” в Париже, – она говорила сквозь слёзы. – А он … он бросил меня и назвал … я не могу произнести это в слух. Я никогда в жизни не материлась.

– Плохая опера, – подумал Власов.

Анастасия пошла к себе в комнату и вернулась с листом бумаге. Она передала его Михаилу. На нём было написано: “Тупая пизда”.

–Я действительно такая, Миша? Я – тупая пизда? – она разрыдалась с новой силой. – Скажи мне!

– Да, – подумал Власов.

– Нет. Ты красивая добрая и умная девушка. Если хочешь, я могу сходить с тобой туда. Только сними мои портки и футболку.

– Правда! – Настя обрадовалась. Она крепко прижалась к Михаилу. – Это будет так здорово.

– И когда?

– Сегодня вечером. Мы ещё можем успеть. Я по-быстрому приведу себя в порядок.

Она одела синее вечернее платье и туфли на каблуках. К тому же на ней присутствовали дорогие украшения. Она была ослепительной. Михаил был одет в выходной костюм, который предназначался для официальных политических сборищ.

– Послушай, а где ты взяла деньги на бриллианты? – спросил Власов.

– Я наколдовала их. Как и одежду.

– О! А ты можешь мне наколдовать девок? – разгоряченно спросил Власов.

– Что? Они же не будут настоящими. Какой в этом толк? – удивилась Настя.

– В этом и есть вся суть.

– Нет, Миша. Ты уж извини, но я не хочу видеть разврата в нашей квартире.

– Ну, ладно. А как мы попадём в Париж? Наколдуешь нам самолёт?

Она ничего не ответила и запрыгнула на спину к Михаилу.

– Я нас туда телепортирую.

Вместо Парижа Анастасия перенесла Власов в Венскую оперу. Михаил сразу же вспомнил, как уже посещал здание во время своей давнишней экскурсии по Европе.

– Я перепутала, – сказала Настя. – Ладно, пойдём. Билеты у меня есть.