Нулевые

– Работать надо, чувак, а не шинельки чужие таскать. Вот я тебя с детства знаю, считай. Сперва интересно было, ходил даже – помнишь? – на тусовки твои, в бункер этот, клоповник… Но ведь фигня же. Игры какие-то. Согласись. До старости, что ли, так будешь?

– Буду, – ответил Анархист. – И давай сейчас не выяснять… Мы не для этого здесь…

В дверь мягко, тихо постучали. Сергей недовольно отозвался:

– Да. – И с досадой взглянул на Олега.

Вошли родители. Далеко не старые, но словно пришибленные, перепуганные. Принесли с собой еще еды и полбутылки вина.

– Добрый вечер, ребята! – изо всех сил стараясь казаться веселой, сказала мама. – Не помешаем? Олег сообщил, что вам скучно без нашего общества.

– Да конечно, Людмила Петровна! – в тон ей ответил Юрич. – Стулья только надо бы…

Зажгли люстру. Минуту, другую посуетились, устраиваясь, и – сели.

– Ох, приступим? – улыбаясь, Людмила Петровна оглядела парней. – Давно я всех вас не видела… Только Олег вот заходит.

– У меня дежурства, – солидно ответил Юрич. – Сутки сижу, сутки дрыхну.

– Где сидишь? – заинтересовался папа.

– Ну, банк охраняю. – Юрич взглянул на Анархиста и захохотал. – От таких вот махновцев!

Анархист нахмурился, сказал серьезно, по-взрослому:

– Юрий, послушай, я старше тебя почти в два раза, поэтому…

– У анархистов возраста нет. Ты своим ученичкам про возраст говори.

– Так! – вмешалась Людмила Петровна. – А давайте верхний свет выключим и лампу поставим на пол? Будто как у костра.

Сергей поднялся, щелкнул выключателем, снимая со стола лампу, проворчал:

– Да уж, романтика квартирная…

Олег в это время наполнял стопки:

– Юрий Андреич, вам водки?

Папа Сергея на секунду задумался, а потом отчаянно махнул рукой:

– А, рюмочку давану! Мне завтра ко второму уроку.

– Я вина немножко совсем, – предупредила Людмила Петровна и тут же вскрикнула: – О, ничего себе! – Приобняла мужа и Юрича. – Я ведь между двух Юриев! Так, секунду тишины – загадываю желание. – Она закрыла глаза; все замолчали, следили за ней, словно стараясь угадать, что именно загадывает.

– Всё! – Ожила. – Продолжаем застолье.

– Извините, – обратился Анархист к Юрию Андреевичу, – вы, кажется, географию ведете? В третьей школе?

– Совершенно верно. Правда, в последнее время больше стал склоняться к истории. Настолько загадочная наука все-таки!.. Слышали… М-м, простите, не помню вашего имени…

– Михаил.

– Да, Михаил, – увлеченно кивнул Юрий Андреевич. – Вы слышали о кипчаках?

– М-м… Нет, кажется.

– Это был огромный народ, он проживал практически по всей Сибири, а потом двинулся на запад. Половцы – это одна из ветвей кипчаков. Аттила кипчаком был… И я как раз занимаюсь…

– Ну что? – перебил, почти воскликнул Сергей, держа в руке стопку, – пьем или как?

Бодро, звонко стали чокаться, наклонившись к центру стола. Сергей же, наоборот, отвалился на спинку стула, поставил стопку. Спрятался в полутьму. Наблюдал, как родители и гости пьют, выдыхают, говорят обычные фразы:

– О-ох, хорошо!

– И огурчиком сверху!

– Да-а, водка все-таки – великая вещь!

Людмила Петровна отреагировала на эти слова мужа – шутливо толкнула его в бок локтем:

– Ну-ка не развращай мне ребят!

– Го-го! – гоготнул Юрич. – Да мы уж большие. Кто-то не только в шинели колючей походил, а и боевыми стрелял. А огурчики у вас – супер просто!

– В этот год лето было удачное – успели нарасти. Двадцать три банки засолила!

– Ничего себе! – мотнул головой Юрич и сунул в рот еще кружок огурца.

Анархист вздохнул:

– Овощи – это необходимо.

– А у нас навоз оказался какой-то, – вдруг включился Олег, – с солью, что ли… Сначала дружно пошли, а потом одним махом засохли. Ни одного не съели.

– Да, да, – закивал Юрий Андреевич, – это соль!

На несколько секунд замолчали, сочувствующе глядя на Олега. Потом Юрич рубанул:

– Дача – дело рисковое. Лучше зарабатывать и на рынке спокойно купить.

– Да вы что?! – загорячилась Людмила Петровна. – Я совершенно не согласна! Своя земля – это же счастье.

– Тэк-с, – словно очнулся Юрий Андреевич, – а кто у нас разливает?

– Я назначаю тамадой… – Людмила Петровна оглядела ребят; заметила насупленного сына, – самого талантливого в нашей компании человека!

– А? – тоже стал оглядывать сидящих за столом Юрич. – В смысле разлива талантливого?

Сергей сидел все так же, и Людмила Петровна кивнула:

– Да! Именно!

– Намек понят, – схватил бутылку вина Юрич, – приступаю.

Снова чокались, говорили слова, перебивали друг друга, смеялись, шутили. Родители Сергея на глазах молодели… Людмила Петровна вспомнила, что только вчера настроила гитару. Решили спеть.

– Ой, мороз, моро-оз! – дурашливым голосом завел Юрий Андреевич.

– Ну, Юр, перестань… Давайте какую-нибудь нашу. – Людмила Петровна вскочила и вышла из комнаты.

– Счас твою забацаем, – хмыкнул Юрич в сторону Анархиста, – про границы ключ.

– Или твою, – отозвался тот, – про батяню-комбата.

– А что, – пожал плечами явно захмелевший Юрий Андреевич, – мне, кстати, очень нравится. «Комбат-батяня, батяня-комба-ат»…

Сергея передернуло, и он в одиночку выпил.

Вернулась с гитарой Людмила Петровна: