Нулевые

– Та-ак, ребята, – провела по струнам, – поем «Не плачьте, мамы»! Слова все знают?

Ребята закивали утвердительно. Людмила Петровна без раскачки и поисков заиграла мелодию. В нужный момент качнула головой и запела. Муж, Юрич, Анархист тут подхватили…

Не плачьте, мамы, не ждите скоро,
Мы уезжаем, чтоб построить город,
Раздвинуть тайгу, победить пургу:
На карте будет точка, а в письме строчки:

«Живу хорошо, ребята – что надо,
Когда мне трудно, они всегда рядом.
Палатка – дворец, Байкал – море,
Мы все за одного переживем любое горе».

Олег призывно подмигнул Сергею и вступил на припеве:

Край света мы сделаем раем,
Край света больше не край,
Главное – это верить и строить,
А не хочешь если – уезжай.

Усмехнувшись, Сергей навалился локтями на стол, принялся с показной жадностью есть мясо…

2

Тусклый, мутноватый, какие часто бывают поздней осенью, перед снегом, день. Кажется, все вокруг или вымерли, или надолго заснули… Да по законам природы, наверное, в такое время всему живому и положено погружаться в спячку…

По площади перед зданием трехэтажной, с двумя колоннами перед входом, школы медленно, кругами бродила миниатюрная, выглядящая лет на пятнадцать девушка. Но на ней был кожаный плащ с поясом, круглая соболья шапка, сапоги на высоком каблуке; на руке висела лакированная сумочка. И такой наряд – наряд взрослой женщины – делал эту почти девочку и смешной, но одновременно и умилительно-соблазнительной…

– Тань! – подбежал к ней со спины Сергей; он был в пальто нараспашку, без шапки, явно замерз, но держался прямо, лицо просветлевшее. – Тань, извини, пожалуйста!.. Спасибо, что дождалась.

– Знаешь, я не ушла, только чтобы сказать, что это просто хамство чистой воды.

– Я понимаю. – Он ссутулился. – Но… Но, понимаешь, меня вызвали на переговоры. Москва. Сидел на телеграфе… Не мог же я не ответить. Спрашивали: еду, нет, как, что… биографию.

Девушка саркастически закивала:

– Очень рада, оч-чень!..

– Ну, Тань, не сердись. Я уезжаю завтра уже…

– Что могу сказать – молодец.

Сергей досадливо вздохнул и сжал губы. Глянул по сторонам, предложил нежно-робко:

– Таня, пойдем куда-нибудь.

– Куда? – колючее в ответ.

– Ну, в кафе.

– О, как оригинально! Так необычно, знаешь…

– Не здесь же стоять, – начал злиться и Сергей, – на холоде. – Но тут же снова стал нежным: – Пойдем, пожалуйста. Тань…

– Я с тобой никуда не пойду. Ты упросил встретиться на десять минут – я пришла. Но десять минут давно кончились.

– Мы еще и минуты не говорим.

– Да-а?! – Она даже прищурилась. – Да я тебя прождала пятнадцать! Кавалер!.. – Сменила едкую злость на холодность: – Ладно, всё, Сережа, давай прощаться.

– Ну почему ты так?.. Я уезжаю завтра. Надолго, наверно. Давай…

– А я не уезжаю. Я дома остаюсь. Это тебе вечно надо бежать куда-то. Бегун.

– Я не бегун. Это… – Сергей скривил губы и потер лицо ладонью. – Я не сбегаю. Меня пригласили… издательство. Рассказы хотят издавать… В интернете прочитали, и понравилось… На какую-то премию даже выдвинули.

Татьяна усмехнулась:

– Поздравляю.

– Та-ань! – жалобно и теряя остатки терпения воскликнул Сергей. – Ну что ты одно да по тому: «Поздравляю! Молодец!» Давай по-человечески как-нибудь. Ты же ведь по-другому ко мне совсем относилась. Так у нас всё хорошо было. Я думал – вот… Тань…

Девушка медленно пошла по площади. Сергей шел на шаг позади.

– Ты же сам знаешь, – тихо, но отчетливо заговорила она, – с тобой невозможно по-человечески. Ты или дуешься, или два часа поучаешь. И всё у тебя сводится: как мы тут гнием в этом болоте, надо скорей уезжать. Может, хоть сегодня не надо. Мне – надоело.

– Да… Я знаю: я – зануда. Ты уже говорила. Да… Только, понимаешь, Тань, за последние недели очень многое изменилось… Пришла телеграмма, то есть… ну, сообщение по интернету. Хотят печатать… Понимаешь, у меня теперь смысл впереди появился.

– Поздравляю.

– Да блин!.. Тань, пойдем выпьем кофе. У меня деньги есть. Или вина хорошего. А?

– Ой, да какое уж тут вино, в нашем-то болоте? И кофе… Не смеши.

– Перестань, слушай!.. – Сергей схватил ее за руку, остановил.

– Ну-ка! – Она выдернула руку, но осталась на месте. Стояла и смотрела мимо Сергея.

– Таня, а помнишь, – заговорил Сергей душевно, с грустинкой, но явно и с усилием, – помнишь, как мы тут сидели на лавочке? И никак не могли расстаться… Сколько лет рядом была, а увидел в конце только… То есть – так увидел.

– Как?

– Ну… По-настоящему.

Татьяна усмехнулась.