Нуменал Анцельсы (СИ)

Геонис — крохотный верикамент ^[102], вмурованный мазком Творца в изрядье звездной круговерти — венчал вереницу уже известных, но, увы, бесплодных в отношении жизни миров: либо изначально мертвых, либо слишком молодых для инициации декосных реакций.

Насколько Шлейсер помнил, при организации той злополучной экспедиции миссионеры не испытывали, как нередко бывает, негативного контента к объекту посещения. Быть может, только некое сходство Аксоли с Эстобианом, где, просто по-идиотски — иначе не назовешь — погиб экипаж Пилиева, напоминало о том, что здесь тоже следует держаться настороже. Напоминать-то напоминало, только серьезно отнестись к возможности провала миссии тогда никто не удосужился.

Сперва Геонис, а он, пожалуй, кроме магнитного поля и близких к земным темпоральным циклам, во всем (включая и орбитальное положение) походил на Венеру 2 — Аттапагор, предстал перед космиадорами в виде светящейся точки, утопающей в рубиновом излучении Аксоли.

Астьер точным маневром перевел “Ясон” в противоускорительную спираль. Какое-то время потребовалось для формирования картины состояния надатмосферного поля и расчета оптимальной траектории.

Но вот, аллоскаф осел на устойчивой орбите, после чего кампиоры приступили к составлению присущего планете “класс-файда”.

Спектральный окрас Аксоли, уровень и скорость нуклеосинтеза (превращение легких элементов в тяжелые), инсоляционные характеристики, проявления внутри — и внесистемной космоидеографии, мало чем отличались от подобных ей светил. Типичный представитель своего класса. И ничего более. Солнечный ветер, как и положено “управленцу” уважающей себя звезды, обволакивал сформированное ей “хозяйство” из четырех планет, в котором Геонис занимал сложившееся здесь за миллиардолетия до визита аллонавтов положение. Сохранились и следы когда-то бушевавших в его окрестностях гравитационных штормов: кольца астероидных рифов с признаками разрушения когда-то огромных монолитов; россыпи кометной шрапнели; облака метеоритной пыли…

Воспоминания о сливе, абрикосе, крыжовнике, антайском яблоке… канитель, осевшая на кончике метеоритного хвоста… астения… Вот, пожалуй, и все что осталось в памяти, и с чем ассоциировалась в тот раз деконтаминация. Нет, не все. Еще почему-то в сознании воспроизвелись слова отца: «Занимайся себе доступным, и не верь в свет тоннеля, в конце которого может ничего не быть».

Молчание пространства как всегда впечатляло. Но оно отнюдь не свидетельствовало о молчании самого Геониса.

После того как кампиоры исследовали разрез планеты от дальних следов атмосферы до ядра, они знали о ней все: вещественный состав; уровень колебания магнитного, радиационного, гравитационного поля; распределение давления и температуры; норму осадков; экстинкцию ^[103] солярного потока при его прохождении сквозь атмосферу; состояние плинпола ^[104]; сырьевой потенциал. В немалой мере тому способствовали два фактора: съем текущей информации со спутника, заброшенного еще Килениным на ковровую орбиту, и проведенная этим же спутником геологическая призмоскопия, позволяющая теперь не только обозревать с высоты любого уровня элементы рельефа и типы главных структур, но и спектрозондировать, увеличивать и как угодно модифицировать изображение.

Надо отдать должное Киленину и аппаратуре Службы галактического позиционирования. Координаты фильер TR-каналов, космореперов и дальних астродипластумных триаков за это время нисколько не изменились. Неизменными остались и производимые ими сигналы. Что же касается планетарных триангул, то при виде их Астьер не мог не восхититься. Они ничуть не пострадали от воздействия хотя в целом и нейтральной, но таки требующей применения консервантов среды.

Программа исследования Геониса была сверстана так, чтобы предотвратить какие бы то ни было случайности. Перед посадкой сервисных модулей с десантом следовало еще раз проверить состояние аэродинамического щита — атмосферного экрана, при непредумышленном контакте с которым слайдеры могли вызвать непредсказуемые реакции в плинполе.

Но как избежать нежелательных последствий? И как их можно предусмотреть?..

Накопленный опыт в исследовании терраподобных объектов обязывал аллонавтов придерживаться правила — не соваться прежде времени туда, где не знаешь чего ожидать. Но это в теории. На деле же почему-то всегда складывалось не так. Чего скрывать, режим “vit-серча” ^[105] испокон веку считался в разведке самым сволочным. В этой части работ исполнителям отводилась роль неких сказочных героев-недоумков, которым предписывалось искать то, не знаю что, к тому же неизвестно каким образом эти самые поиски организовывать.