Нуменал Анцельсы (СИ)

Пока исинты занимались координатной привязкой экспериментальной сети, Аина настроила бортовую аппаратуру на аддитивный режим “унипринаж-тестирования”, вывела на блуждающую орбиту коммуникативный зонд, и только тогда взялась за текущую работу. До конца вахты оставалось двое суток, а надо было еще снять с телескопа информацию по состоянию Аксоли и дипластума, обработать метеосводки, очистить ловушки частиц, обновить емкости ПФ-тенденсаторов и восстановить их симбиотическую связь с артинатором, проверить состояние фильеры перед отправкой отчета в Метрополию и, наконец, ознакомиться с последними материалами по Геонису.

Аина уже готовилась к отбытию с орбиты, но тут на внеочередную связь вышел Шлейсер. Именно ему в тот раз предстояло очередное дежурство. Командор попросил ее задержаться, сославшись на то, что он совместно с Сетой и Снартом наметил обследование крупного дизъюнктива, который может оказаться интересным в отношении продуктов мантийного происхождения и освободится не раньше чем через неделю.

Она не возражала. Да что там… Кто бы отказался провести несколько дополнительных дней в стерильной обстановке “Ясона”. Будущее представилось чистым и ясным. Вера в успех содеянного окрыляла, тем более что от артинатора стали поступать сообщения о появлении первых признаков изменений в атмосфере…

Следующие трое суток пролетели в больших и малых заботах. Работа спорилась. Все складывалось как нельзя лучше. Гариенит оправдывал надежды. Процесс диссоциативного распада атмосферных соединений набирал силу. Последствий она не боялась. А что могло случиться? Рано или поздно деление прекратится. И даже если из ее затеи ничего не получится, потревоженная экосистема вскоре реинтегрируется, вернется в исходное состояние. На том все и закончится.

На четвертый день Аина решила провести дополнительный комплекс исследований с помощью спектрозонального синтезатора, оптика которого давала возможность наблюдать в разных спектрах не только континентальную, но и морскую поверхность.

С утра, как обычно, она проверила работу артинатора по съему накопленной за сутки информации и по ее загрузке в запасники информатеки. Но провозилась дольше обычного и только после полудня занялась намеченным делом.

Прежде всего, надо было изменить координаты ориентации гиродинов и повернуть стеллер другим боком к планете. Она увеличила на полпроцента мощность реактора и попыталась совершить маневр. Но ничего не вышло. Это показалось ей странным, потому как такое могло произойти только в результате вмешательства артинатора.

— В чем дело? — спросила она, рефлекторно пытаясь в первый момент отыскать глазами того, к кому обращалась. — Почему заблокировано управление?

— Возникли обстоятельства, требующие уточнения, — лишенным эмоциональной окраски тоном ответил артинатор. На этот раз его голос, казалось, исходил из ее собственной головы.

— Какие еще обстоятельства? — невольно испытывая раздражение от напрасной траты времени, вскинулась Аина.

— Информация проверяется, — ответил артинатор и умолк.

Исинт был безлик, но вездесущ. Его квазиразумное наполнение составляло все то, что имело отношение к “Ясону”, будь то материальная часть, силовая компонента или информационный массив. От него нельзя было ни спрятаться, ни отгородиться. Он был вездесущ, и в то же время, как материальный объект, ни в чем себя не проявлял. Его нельзя было увидеть, потрогать или оказать на него другое физическое воздействие. Но к нему всегда можно было обратиться с любым вопросом и получить исчерпывающий ответ в пределах достоверных знаний. Он даже не был частью аллоскафа. Он был единовременно и самим аллоскафом, и каждой его деталью, являя собой аддитив бесчисленных связей, до предела сбалансированный арктсенситивный организм, не поддающийся оценке панделок в безмерное число карат, сверхсовершенный информаген в идеальном сочетании малого с большим и большого с малым. Он был безупречен. И все что его наполняло, являлось нейронной тканью высшей степени организации. При этом, его реакция на ход событий при отсутствии в них признаков аномальности никак не проявлялась, а присутствие без необходимости не ощущалось. К такому состоянию настолько привыкли, что любая несанкционированная десинхронизация действий исинта и экипажа, могла означать только одно: развитие особо нестандартной ситуации.

Аина оторвалась от ставшего неподконтрольным клавира управления и перевела взгляд на экран внешнего обзора. Нитка Млечного Пути делила небо на две равные половины. Свисающие с оконечностей “Биг-Сэнда” звездные гроздья выглядели такими близкими, что до них, казалось, можно было дотянуться рукой.

«Что случилось? — лихорадочно подумала она. — Аксоль взорвалась? Астероидный шатун? Метеорит убийца?.. Но космос чист и вакуум спокоен. — И тут внезапная догадка опалила мозг. — О, боже! — Аина похолодела. — Если артинатор заблокировал бортовую автоматику, это может означать только одно…»