Нуменал Анцельсы (СИ)

Волны с мерным рокотом обрушивались на крошечный фрагмент сохранившегося от размыва пляжа. С волнением, больше свойственным стажеру, вглядывался он в доисторический ландшафт. Тут господствовали порядок и пропорции, которые могли быть созданы только природой. Со стороны моря необозримая даль с редкими вкраплениями островов и плавающими на поверхности воды блоками вулканических пемз — продуктами подводных извержений. На горизонте тучи цвета сланца. Со стороны материка: пустыня и до блеска вылизанные песчаными шквалами скалы; кровь небесной подсветки с комьями грузных облаков; в отдалении цепь подозрительно затихших в ожидании очередного катаклизма вулканов. Справа и слева высоченные и отвесные, вздрагивающие под напором прибоя уступы. Под ногами россыпь гранитного крошева и камни, покрытые белесоватыми пятнами минеральных высолов.

Результаты знакомства с накопленной за ночь информацией не только удивили. Они ошеломили. Такого “крепкого” углеводородного “коктейля” Астьеру в условиях внеземелья встречать еще не приходилось.

Первая мысль была — связаться с Гритой. Потом подумалось: «А что, собственно, докладывать?» Сперва надо самому во всем этом разобраться. Собрать данные по атмосфере, воде, грунту. Наконец, сделать предварительные расчеты.

Лирический настрой как ветром сдуло. Первое что бросилось в глаза при подключении стехиометра — жуткая ионизация всего, что только может превращаться в анион-катионные пары. В воздухе витали отрывки соединений, которые в обычных условиях не образуются. Тут были и бензольные кольца, и другие гомологи бензола, и фрагменты насыщенно-ненасыщенных органоструктурных групп, и азот-углеродные сцепы типа дициана, и еще черт знает что. Концентрация их была невелика. Тем не менее этого вполне хватало, чтобы вести уверенную диагностику. Много ионов калия. Но это понятно — кругом граниты. Значит, калий естественно считать продуктом распада полевых шпатов. А их в гранитах больше половины. Но откуда прет хлор? Да и натрий тоже?..

Он дал миарту задание провести спектрозональное сканирование воды. И сразу все понял. Вода, по крайней мере ее поверхностный слой, уже не являлась собственно водой. Это был, как он мысленно скаламбурил: “чистейшей воды” диссоциат. Только сейчас он обратил внимание: по виду вода больше напоминала вспененное молоко или известковый раствор.

Собрав достаточный объем информации, он навел статистику. Ого! Коэффициент конвергенции* (*Коэффициент конвергенции — показатель, характеризующий степень сопоставимости тех или иных величин) атмосферных составляющих равен нулю. «Не иначе как в небесной канцелярии власть переменилась, — подумал он. — Органики, хоть завались. А толку?..» Действительно, в наборе поликомпонентных форм не наблюдалось ничего такого, на чем можно было бы заложить основу упорядоченности, динамичности и структурной организации живого вещества. Шла непрерывная рециркуляция ионов. Они объединялись в нейтральные молекулы, но почему-то снова распадались. Образно говоря, атмосфера “по холодному кипела”. И, похоже, именно поэтому шел синтез веществ, образование которых по известным технологическим схемам происходит лишь при температуре сотни цельсиев. Более того, подбор в общем-то безобидных ионов (если каждый брать по отдельности) грозил обернуться предельно токсичным суррогатом, способным не то что поддерживать, а наоборот уничтожить те жалкие поползновения эволюции, которые могли бы здесь иметь отношение к жизни. В пользу последнего заключения свидетельствовал тот факт, что опытные микроорганизмы погибли буквально через несколько минут после того как были разгерметизированы.

Как только Астьер убедился, что аппаратура исправна и ошибка измерений исключена, он вызвал на связь Гриту.

Выслушав отчет пилота, Грита не стала его комментировать, а распорядилась продолжить маршрут. Верный правилу не лезть без необходимости с вопросами, он не стал ни о чем спрашивать и, не утруждая себя поисками решений, вернулся к работе.

Управился он только к вечеру. Практически во всех пробах отмечалось наличие углеводородов. О результатах наблюдений миарт регулярно докладывал Грите, но ее реакция по-прежнему оставалась неопределенной.

Перед возвращением Астьер провел сеанс с группой Шлейсера, которая одолела к тому времени только половину пути, но делиться мыслями не стал, потому как сам мало чего понимал и толком ничего не мог объяснить.

Гриту он застал в лаборатории. Ее вид красноречивее слов свидетельствовал о том, что на станции произошло или происходит что-то неординарное. Вот только что?..