Нуменал Анцельсы (СИ)

— Прежние неудачи надо расценивать, как сбой при трансляции в самой инфорт-системе, — не раздумывая, ответил Снарт. — Ну, и конечно же не обходилось без накладок. В чем они выражались? Да в чем угодно. Хотя бы в непредсказуемости поведения некоторых форм космогенеза. Я не хочу сказать, что нуменал — база для отдыха. Главное — не лезть в пекло и стараться избегать градиентных ловушек. Что же касается зондов, их пример — нам наука. Нома гасит чуждые квазистенциуму волны — это ясно. Значит, с расстоянием связь ослабевает. Выходит, аппараты заблудились, утратили ориентировку. Отсюда вывод — зона радиоприема здесь не превышает тридцати миллионов километров. Это вдвое меньше орбиты Меркурия. Но нам и этого достаточно. Окружив себя зондами, мы сможем не только передвигаться, но и видеть, что творится по соседству. В случае чего — остановимся. Станет жарко — отступим.

— Так-то оно так, — не спешил соглашаться Астьер. — Но где гарантия, что метафаза прежде не сожрет нас или не распылит на квантоны? ^[130].

— Нет такой гарантии, — не стал спорить Снарт. — Я и сам думаю о том же. Нома не только гасит сигналы и стирает космофон. Убежден — до нас доходит лишь мизерная часть того, что вырабатывает нуменал. Если судить по кривизне сопредельного “Ясону” пространства, масса ксеноида, а значит и производимая им энергия на десятки порядков превышает то, с чем приходилось сталкиваться раньше.

— Не стоит удивляться, — прокомментировала заключение универсала Сета. — Насколько известно, в скоплениях дальнего плана есть объекты похлеще нашего нуменала. Там тоже в относительно скромных объемах концентрируются массы, сопоставимые с емкостью не только одного Млечного Пути.

— Есть парадокс, который не поддается объяснению, — продолжил развитие темы Снарт. — Массы нуменала недостаточно, чтобы настолько изменить метрику. И осознание этого факта не дает мне покоя.

— Надо уточнить классификацию объекта, — предложил Астьер. — Заодно поделимся мыслями. Выскажем соображения. А тот, кто окажется ближе к истине, получит вознаграждение. Скажем, освобождение от очередной вахты.

— Идет, — без раздумий согласился Снарт.

Главный экран разделили на шесть частей. Теперь каждый мог подкрепить свои рассуждения вирт-моделями и соответствующей графикой.

После этого Шлейсер объявил перерыв.

Пока кампиоры разминали языки и кости, Аина вызвалась приготовить настоящий кофе. Натуральные продукты занимали в рационе экипажа незначительную часть, поэтому к ее предложению отнеслись с подобающим случаю энтузиазмом.

— Это не чернода, — Сета решила начать анализ методом исключения. — У коллапсаров нет магнитных полей. Здесь же напряженность хоть и меньше чем у пульсаров, но все равно огромна. Около десятка мегаэрстед. — С этими словами она вывела на экран таблицу с наиболее характерными примерами. — Такие величины встречаются не у каждой галактики. Вот почему у “Ясона” повышенный энергорасход. Ускоритель, который достал нас в пелленариуме Фоггса, этому в подметки не годится. Не знаю, как сложится дальше. Вроде бы нет разрыва сплошности поля. Отсутствуют и скачки напряженности. Но разгон “ветра” сумасшедший. Почему?..

— Наверное, когда-то здесь действительно случился невероятной силы катаклизм, — предположила Аина. — И свидетельство тому — соседствующие с ксеноидом “фата-морганы”. Всплеск магнитного поля когда-то “заморозился” в искривившемся пространстве и в таком виде сохранился до наших дней. Структура этого поля настолько прочна, что ее не могут разорвать даже перепады гравитации при масс-реверсах нуменала.

— На планкеон эта штука тоже не тянет, — продолжила Сета. — У дозвездной материи другие спектральные характеристики. Нуменал же не только “сияет” на всех частотах. Он еще и генерирует поток ультрарелятивистских частиц. Откуда они берутся? Да еще с таким запасом энергии?

— Надо думать, с реликтом, или как еще говорят “отрыжкой подруги-вселенной”, наш приятель действительно имеет мало чего общего, — согласился Снарт. — Вопрос белад вообще крайне запутанный. Многие считают его надуманным, побочным следствием других, более общих процессов. А вот на том, с чего начала Сета, я хотел бы в нескольких словах остановиться.

Что мы знаем о чернодах? Считай, ничего. Один математический флер. Нет магнитного поля? Ну и что? Это же структуры иного масштаба. Для Земли, например, гравитационный радиус равен одному сантиметру. Для Солнца — около трех километров. Могу представить, сколько таких солнц может уместиться в одном сингулирующем нуменале.

Наш ксеноид может оказаться той же породы, разве что не полностью прикрыт метатропным последом. Почему не допустить: нуменал испаряется, а гравитация рождает из вакуума частицы таких энергий, что те, ускоряясь в колоссальнейшей силы магнитном поле, приобретают ультрарелятивистские свойства.

— Не пойдет, — возразил Астьер — Я проверил. У нуменала действительно нет достаточной массы. Искажение пространства есть. А вот массы, способной вызвать такое искажение, нет.