Нумизмат

— Ну что, погуляли, паскуды! Заелись, суки! Не хотите в охране работать, значит, будете мётлами махать!

От ярости Киреев нервно бросался словами, словно выстреливая их рваными сериями. Точно так же он говорил в чёрный микрофон сотового:

— Шура… э… то есть Виталик… Позвони в «Сатурн», пусть увольняют всех троих с волчьим билетом. Да-да, этих. Все!

Минут через пятнадцать после того как кортеж из пяти чёрных машин, вырвавшись из ворот балашовского поместья, умчался в сторону Шереметьево, два экс-охранника, бросив печального Лысого, пешком отправились в сторону ближайшей лесопосадки. Лицо Сергея украшал мощнейший синяк, почти закрывший один глаз.

— Сука, я ему это так не оставлю… — бормотал Мотыгин, и сейчас продолжая изображать из себя безнадёжно крутого мэна.

В лесопосадке они нашли свою машину и, растолкав безмятежно спавших девиц, направились в Москву. Уже по дороге Элен, поглаживая по затылку своего кавалера, имела неосторожность спросить:

— Серёж, очень больно?

Мотыгин на ласку отреагировал своеобразно. Развернувшись, он наотмашь ударил подругу по лицу, да так, что кровь брызнула из роскошных её губ во все стороны.

— Из-за тебя, сука, нас накрыли!

К этому времени Киреев уже добрался до аэропорта, но его настроение мало чем отличалось от настроения уволенных охранников. Он все гадал, сдаст его Ерхов «мадам» или нет. Кроме того, предстояла сложная встреча с непосредственным начальником, что также не прибавляло радости Валерию Николаевичу. Рейс, как назло задерживали, где-то в Европе бушевал атлантический циклон. Лишь полдвенадцатого небольшой реактивный «Гольфстрим» приземлился на родной земле. Подрулил он к самому зданию, и Киреев видел в стеклянные двери, как один за другим появились Балашовы и члены их свиты. К удивлению главного телохранителя «мадам», он не заметил среди них Баграева. Паспортный контроль с «депутатского» выхода занял немного времени, и вскоре Киреев имел сомнительное счастье радостно приветствовать хозяев:

— С прибытием, Виктор Александрович, добрый день, Анна Марковна. Привет, Владимир!

Владимир Викторович, круглолицый мальчишка, очень похожий на отца, но с голубыми глазами матери, похоже, больше всех обрадовался встрече с Киреевым.

— Привет, охрана! — прохрипел он простуженным голосом. Это видимое панибратство являлось своеобразной игрой молодого кронпринца и экс-разведчика.

Старший Балашов показался Валерию Николаевичу не отдохнувшим, а скорее смертельно уставшим. Благообразное лицо финансиста имело странную способность не загорать даже на знойном юге. Вот и из солнечной Швейцарии глава «Транснефть-Арко» вернулся бледней смерти. Как ни странно, но Киреев про себя, так же как Силин, именовал патрона Клерком. Круглое, бесцветное, почти всегда озабоченное лицо, лёгкая залысина, а главное — манеры поведения миллиардера в точности соответствовали английскому стандарту добропорядочного чиновника. Балашов ни в чем не напоминал сложившийся образ нового поколения русских богачей, рискованных парней, одевавшихся дорого и неряшливо, рискующих по-крупному и прожигающих жизнь так же стремительно, как стремительно они делали свои миллионы.

Пожимая руку Кирееву, Виктор Александрович сообщил ему крайне неожиданную новость:

— Теперь вы за главного, Валерий Николаевич. Ваш коллега Баграев неожиданно свалился за два часа до отлёта. Никто и не ожидал, такой крепкий с виду человек.

— Что с ним? — несколько опешил Киреев.

— Увы, прободная язва. В полёте уже передали, что прооперировали удачно.

Киреев чуть было не улыбнулся. С души его словно камень свалился: одной проблемой меньше. В разговор вступила сама «мадам».

— Вить, но ты, надеюсь, не заберёшь у меня Валерия Николаевича? Мне многое надо рассказать ему. Мне так понравилась Швейцария. Там так тихо, уютно, а какие горы!

Балашов пожал плечами, равнодушным тоном сказал:

— Хорошо, надеюсь, со мной кто-нибудь из охраны останется?

Киреев охотно посмеялся над шуткой шефа, подхватил предложенный им тон:

— Непременно, Виктор Александрович. Я тут недавно нанял двух одноногих инвалидов с берданками, приставлю к вам их обоих.

Смеялись все, уже продвигаясь к выходу. Своим юмором Киреев нравился обоим Балашовым. В нем не было угодливого трепета зависимого от их денег подчинённого, и в то же время экс-разведчик не срывался на хамское панибратство.

У выхода из аэропорта святая семейка разделилась. Несмотря на все уговоры жены, глава клана направился к себе в офис, Киреев же с «мадам» и наследником сели в другую машину.

— Куда едем, на квартиру или домой?

— Ни туда, ни сюда, — мотнула головой Балашова. — Сначала заедем к нашему эскулапу.

— Бажеляну?

— Да. Фокин определил у Володи ОРЗ, но надо проконсультироваться у профессора.

Всю дорогу до Москвы Анна Марковна, полуобняв за плечи сына, без устали тараторила Кирееву о своих альпийских впечатлениях.