Нуониэль. Часть первая

– Главарь будет нашим проводником в горах, – ответил Ломпатри. – Будем допрашивать его и этого скитальца по отдельности. Потом сравним их рассказы.

– Думаете, этот Лорни бывал в горах?

– Не переживайте так, господин Вандегриф, там всего лишь разбойники. Два дня тому назад мы на пáру уложили две дюжины этих мерзавцев.

Вандегриф не стал спорить с другом о том, кто именно уложил мерзавцев: он уже успел понять норов Ломпатри и его отношение к простолюдинам.

– Как вы считаете, господин, отчего этот паренёк сбежал от жрецов? – спросил черноволосый рыцарь.

– Кто знает, что в голове у этого парня. Впрочем, не думаю, что он долго протянет.

– Паренёк сгорает от нетерпения поговорить с вами.

– Вы ещё молодой сюзерен, господин Вандегриф – но со временем вы поймёте, что если уделять время каждому холопу, который хочет с вами поговорить, то и жизни не хватит.

– Хотите, чтобы я сам выведал, зачем он вас разыскивал?

– Да что уж там, всё равно сидим.

Вандегриф кликнул Навоя и тот подвёл к рыцарям Ейко, который выглядел уже гораздо лучше, чем утром, но всё равно ещё сильно боялся того, что с ним происходило.

– Имя!? – бесцеремонно начал Ломпатри.

– Меня зовут Ейко и я слуга уважаемого жреца Наимира, – ответил парень.

– Зачем сбежал, холоп? – грозно спросил Ломпатри, отчего Ейко испугался ещё больше и стал путать слова.

– Я не хотел. Простите. Я ведь думал, что оно так и есть, как сталось, но жрец…

– Что ты там бормочешь? – прикрикнул на него Вандегриф. – Говори прямо!

– Уважаемый Наимир сказал неправду.

– Он снова за своё! – закричал Вандегриф и в порыве гнева вскочил со стула. – Утром говорил то же самое: гнал напраслину на уважаемого.

– Тебя за это повесят, слуга Ейко, – заметил Ломпатри, которого этот разговор начал забавлять. – Жрецам нельзя говорить неправду. И если кто-то делает обвинение, которое делаешь ты, ему потребуются очень серьёзные доказательства, чтобы сохранить голову на плечах.

Разговор рыцарей со слугой привлёк всеобщее внимание. Только Лорни продолжал помешивать варево и заглядывать под крышку котелка, где бурлил будущий волшебный отвар от всех болезней.

– Я убежал, потому что не мог больше так! – продолжал Ейко уверенным голосом. Видать, от осознания правого дела, которое он совершал, к нему вдруг вернулась храбрость. – Всех голубей, которые прилетали к нам на башню старого храма, ловил я. Никогда в жизни я бы не подумал читать те послания, которые доставляли жрецам. Да я и читать, по правде, не умею; только две буквы знаю. Но я слышал, как Наимир иногда диктовал уважаемому жрецу Печеку послания в форт. Но там ничего интересного для вас: всё про разбойников и деревни, а ещё про штольни. Не знаю, что это значит, но про это они много говорили. А однажды разбойники привели к нам детей.

Когда Ейко заговорил о детях, всеобщий интерес усилился. Даже Мот, который вместе с Молнезаром сидел поодаль и наблюдал за лугом, перестал смотреть в пустоту и подошёл к Елене. Молодой Молнезар напротив, навострил уши, но продолжил глядеть на тихий луг и серые облака. Неизвестно, думал ли он о луге или его мысли унеслись к молодой жене Всенеже, которую он не видел уже очень давно и за которую готов мстить до конца жизни.

– Ты видел Унди! Где она? Где? – молящим голосом вопрошал Мот у Ейко.

Ломпатри строго посмотрел на Мота, но ничего не сказал по поводу того, что крестьянин покинул свой наблюдательный пост.

– Я не знаю имён, – ответил слуга. – Но когда уважаемый жрец Наимир сказал вам, что их отвели в форт… Это не так. Я сам слышал, как человек в белом одеянии говорил Наимиру перед уходом, что отведёт детей к штольням.

– Постой, постой, – перебил его Вандегриф. – Что за человек в белых одеждах?

– Это главарь той шайки, что привела детей.

– И он с отрядом ушёл к штольням? – переспросил Вандегриф.

– Верно, господин, – отвечал Ейко, радуясь, что рассказывает что-то, чего не знали эти удивительные для него люди с рыцарскими амулетами. – А когда господин Ломпатри спросил о детях, уважаемый жрец Наимир сказал, что их отправили в форт.

Когда Ейко замолчал, никто не решился что-либо сказать. Вандегриф, не понимая, что же за игру затеял жрец Наимир, смотрел на Ломпатри в поисках ответа. Закич чесал затылок и пытался думать. Навой и Мот тихо между собой прикидывали, где могут быть эти штольни и сколько до них дней пути.

– Я так понял, ты голубей любишь, – заговорил, наконец, Ломпатри.

Ейко улыбнулся и кивнул в ответ рыцарю.

– Я сжёг всех твоих голубей, – спокойным тоном сказал Ломпатри.

Беглый жречий слуга резко изменился в лице. У него даже не возникло сомнений в правдивости слов рыцаря, и поэтому он немало удивился этой новости. Паренёк с минуту стоял, открыв рот, и соображал, что значат для него голуби и что значит для него этот рыцарь, который убил любимых птиц. Он простоял бы и дольше, но тут подскочил Молнезар.

– Там голубь, я заметил! – выпалил крестьянин, тяжело дыша.

– К форту? – спросил Ломпатри. Молнезар кивнул.

– Я поймаю! – закричал Ейко и бросился к лугу. – Я умею! Я покажу!