Нуониэль. Часть первая

– Мой вассал Мастелид приказал мне убить вас, господин Ломпатри, – сказал он. – А в этом свитке указ нашего короля Хорада, который я обязан передать вам.

Ломпатри протянул руку к свитку, но Вандегриф остановил его, попросившись зачитать указ вслух. Ломпатри находился в изрядном смятении. Гадать о содержании указа он даже не пытался. Подумав, он решил, что от прочтения наказа Хорада во всеуслышание хуже ситуация стать никак не могла.

Вандегриф повернул замок на латунном футляре и развернул свиток.

– Писано от третьего дня вьюговея, лета семьсот четвёртого, – начал Вандегриф, – во стольном граде Анароне, именем короля и законного правителя Атарии, его величества Хорада Атари, сына Зигуда Атари. Повелеваем сим указом всем вассалам нашим и их вассалам, а также прочим подданным земли атарийской и всей черни исполнять волю нашу о нижеследующем. Памятуя о распре нашей с рыцарем Ломпатри Сельвадо, сыном Лера Сельвадо владыкой провинции Айну, после коей, Ломпатри лишён был титула и земель, сообщаю о нашей воле вернуть господину Ломпатри его титулы, награды и земли и считать их его собственными в той же степени, в коей они ему причитались до недоразумения, произошедшего семнадцатого дня ветрозима лета семьсот третьего в стольном граде Анароне на приёме в честь жреческого празднества по случаю Чернодня. И дабы впредь и отныне именовали вся господина Ломпатри рыцарем благородным и верным нам и дань по провинции Айну сносили в его руки чрез указчика али непосредственно. Велим сий указ наш сказывать всяким людям в границах атарийский и за пределами их вслух, и кликать его по многие дни, дабы людям всех сословий ведом был. Смевшим прилагать к рыцарю Ломпатри иной чин и глаголать об нём как о безземельном, волею нашей велим сеч прутьями или наказывать в соответствии с титулом и положением. Следовать вечно, либо по смене воли короля Атарии Хорада или же их наследников.

Вандегриф смолк. Ломпатри, да и все остальные сидели как рыбы. Вандегриф аккуратно положил свиток перед Ломпатри, чтобы тот сам взглянул на постановление короля. Рыцарь схватил свиток и жадно пробежал по нему глазами. Затем он сложил его и оглядел всех присутствующих.

– Я рыцарь! – спешно прошептал он. – Я снова рыцарь! Я опять рыцарь! Моя Илиана! Ты слышала это?

Ломпатри подбежал к Воське, потряс его за плечи и повторил ему прямо в лицо эти же самые слова. Потом он поспешил к Закичу и снова сообщил ему это невероятное известие. Потом он показал свёрток нуониэлю, который ответил ему тёплой улыбкой, говорящей о том, что он ничего не понимает в происходящем. Наконец, Ломпатри подбежал к Вандегрифу и крепко обнял его.

– Я рыцарь, – самозабвенно произнёс Ломпатри, на плече Вандегрифа.

Тот лишь холодно похлопал его по спине.

– Это указ Хорада, – сказал Вандегриф. – Приказ моего господина совсем иной. А, как вам известно, сюзерен моего сюзерена – не мой сюзерен.

Глава 6 «Идэминель»

Где же искать этот чудесный цветок идэминель? Говорят, в иных краях Эритании его разве что ленивый в чай не добавляет. Но есть места, где про такое диво и не слыхивали. А сколько имён у этого чуда в разных концах света! Пастухи зелёных холмов Айседолиса называют его симониль. Далеко на севере, где-нибудь в Симпегалисе, степные охотники рассказывают о цветке по имени аярис. На западных берегах Найноэльского моря, в Вирфалии, если зайдёт разговор о чудесах да сказках, то старики и бабки непременно обмолвятся об ископыти лучигрёзной. «Почему ископыти?» – спросят слушатели сказок и небылиц. «Да потому что если и находят это чудо, то лишь в ямках от удара копытца», – ответят старцы. Причём копытца не первой попавшейся клячи, а зверя редкого, невиданного – Индрик-зверя. Каждый о нём в Троецарствии знает, и каждый о нём слышал. А кого ни спроси – никто не видел. Да и сам цветок найти – уже большая удача. Прекраснее растения вряд ли сыскать: от праздного взора оно хорошо укрыто. Различить его среди густых лесных трав или луговых кочек можно лишь под вечер или рано утром, когда солнце у самого горизонта, и его косые лучи задевают только самые кончики травинок. Если это вечер, то земля, нагретая днём, начинает отдавать нарастающей ночи своё тепло, и трава покрывается влагой. Утром же, холодная земля теплеет и на траву выпадает роса. Когда лучи молодого солнца только коснуться капель росы, они засияют на идэминеле ярче и прекраснее, чем на прочих травах и цветах. Его стебелёк и листья тонки как шёлк и прозрачны как чистый озёрный лёд. Кажется, будто по его водянистому телу разлита лишь маленькая капля той зелёной жизни, которой налиты прочие растения лугов и лесов. Сам цветок – небольшой шарик, обрамлённый тоненькими, острыми, завивающимися лепестками, блестит росою пуще всего. Но как только роса испаряется, а на идэминеле это происходит за считанные мгновения, прозрачный цветок буквально ускользает от взора. И даже зеленоватый оттенок в его теле уже невозможно различить на фоне прочей травы. Стоит моргнуть, и запросто потеряешь его из виду.