Нуреддин

Амираслан сразу же заметил это.

— Не ври, говори правду. Где ты был?

— Я ходил к дедушке Имамверди...

— Как ты смел ослушаться меня! Что я тебе приказывал? — закричал Амираслан, избил его палкой, втолкнул в амбар и запер на замок.

Через два дня после этого пришла печальная весть о том, что дедушку Имамверди разбил паралич, и он потерял речь.

Гюльперн и Амираслан поспешно оделись и пошли к нему, а Нуреддина оставили дома. После истории со змеей Амираслан перестал притворяться ласковым, часто бил его и запирал в темном амбаре. Вечером, когда они вернулись, из их разговора Нуреддин понял, что дедушка, хотя и не может говорить, но не умирает. Это его очень обрадовало, и он подумал:

«Пусть Амираслан убьет меня, все равно завтра утром сбегаю навестить дедушку».

С этой мыслью он лег в постель и заснул. В одной комнате с ним спала старуха Пуста. Проснувшись поутру, он увидел, что ее уже нет, и стал торопливо одеваться. Потом он взял своего воробья и вышел в сад, чтобы потихоньку через соседние дворы пробраться к дедушке.

Когда он дошел до гранатового куста, послышались голоса Гюльпери и Амираслана. Нуреддин притаился в густых зарослях.

Амираслан говорил:

— Еще раз повторяю тебе, надо отравить его, дать ему яд. Другого выхода нет.

«Бедный дедушка! Эти злодеи хотят дать ему яд! Нет, нет, я этого не допущу. Как хорошо, что я узнал об этом!» — подумал мальчик.

Амираслан продолжал:

— Сейчас самое благоприятное время. Дед его лишился языка, он не сможет выдать нас. Бахар далеко. И скажи, кто станет допытываться, отчего умер проклятый мальчишка?

Услышав это, Нуреддин побледнел и задрожал от страха. Чтобы не выдать себя, он замер и затаил дыхание.

— Нет, Амираслан, я не могу это сделать. Я не хочу прибегать к насильственной смерти.

— Но другого способа нет. Ни по религиозным, ни по гражданским законам, пока он жив, его наследство не перейдет к тебе. Если ты не можешь отделаться от него, я сумею. Послушай, что я придумал. Я пошлю его к колодцу за водой. Колодец глубокий — больше сорока аршинов. Когда он будет черпать воду, я толкну его, и делу конец. Скажем: поскользнулся, нечаянно упал и утонул. Ну, как? Если согласна, сегодня же вечером сделаю это.

Гюльпери с минуту стояла в раздумье. Эта минута показалась Нуреддину целым долгим годом, и он подумал:

«Если она не согласится, я забуду все свои обиды и. клянусь, до конка жизни буду любить ее, как родную мать.

— Согласна, — сказала Гюльпери.

— Тогда идем. Я оставлю тебя у дяди, там переночуешь. а сам вернусь домой вечером. Никто и не заподозрит тебя.

Амираслан и Гюльпери ушли. Нуреддин вылез из-за куста и, боязливо озираясь, побежал к деду.

«Только зачем же мне к нему теперь? Он сам при смерти. Разве он спасет меня от этих мучителей? Нет, нет, надо бежать к Бахар. — И Нуреддин повернул к лесу. — Если не заблужусь, к вечеру доберусь до города».

Около двух часов он торопливо шел по лесу, и, наконец, добрел до реки. Накануне ночью был сильный дождь. Река вздулась и бурлила. Он стал искать брод, но увидел дерево, сломанное бурей, перекинутое с одного берега на другой. По нему можно было пройти, как по мосту.

Балансируя руками, он пошел по дереву, но вдруг поскользнулся и упал в воду. Река в этом месте была глубока. Нуреддин поплыл, но в одежде было трудно, и он едва не утонул. К счастью, под руку попалась ветвь, свисавшая с берега. Он ухватился за нее, долго барахтался в мутной воде, потерял шапку, но, наконец, вылез на берег, упал и долго не мог отдышаться.

Потом он снял с себя одежду, высушил ее на солнце, оделся и пошел вдоль реки, вниз по течению, разыскивать свою шапку и воробья, который всю дорогу сидел у него на плече. Он не нашел ни шапки, ни воробья и направился дальше.

Через некоторое время он понял, что заблудился. Часа три плутал он по лесу. Незадолго до заката солнца он все-таки нашел дорогу, прошел по ней версты две. Стало совсем темно, но он решил заночевать на старом ветвистом дереве. Пригнув и связав несколько веток, он соорудил себе что-то вроде постели. Усталость его была так велика, что, забыв о голоде и жажде, он сейчас же заснул. Ночью его разбудил жуткий крик. Он чуть не свалился с дерева от испуга, но прислушавшись, успокоился: «Это сова. Когда мы ехали в деревню, она так же кричала».

 Однако больше Нуреддин не мог заснуть. Все тело болело и ныло, мучительно хотелось есть.

«Если б я не услышал случайно разговора Гюльпери с Амирасланом, — думал он, — труп мой лежал бы теперь на дне колодца. Эх, добраться бы поскорее до Бахар, она бы сумела защитить меня...»

Мальчик задумался. Вся его короткая жизнь прошла перед его глазами. Вот он — маленький ребенок. Родители балуют его, дарят игрушки. Вот он в первый раз надевает школьную форму. Мать обнимает его, целует и плачет от радости. Он идет в школу. Ах, как быстро пронеслись эти счастливые годы! Начались черные дни. Умерла мать. В дом пришла Гюльпери. Потом умер отец, а теперь умирает и дедушка Имамверди. Умирают все, кто ему дорог, кого он любил, и сам он едва спасся от страшной смерти...