Нурик. Демиургическая трагедия

"Драконья скала, это ж надо было додуматься" — размышлял древний змей на час, входя в лифт.

Мракобесов поднялся на 13 этаж, подошёл к квартире 66, зажал звонок. Дверь открыли, но самого хозяина было не видно — торчала только рука, держащая край двери. Мракобесов вошёл, разулся, услышал сзади звук захлопывания двери, повернулся и утратил позитивный взгляд на сегодняшний вечер. Перед ним стояла высокая фигура в черном балахоне с глубоким капюшоном.

— Ёпт. — Только и получилось выдавить из себя могучему змею повелителю смесителей.

— Извольте к столу, — Указал рукой на кухню Ньярлахотеп, — Попьём кофэ, потолкуем.

Мракобесов послушно уселся на кухонную табуретку, оставив сумку в коридоре. С тоской посмотрел в окно и вздохнул — прыгать некуда, да и поздно. Ньярлахотеп налил две чашки кофе из турки и уселся напротив Мракобесова.

— Муж на час, говоришь? — Нурик сделал маленький глоток и изобразил неземное блаженство.

— А ты сам что ли смеситель поменять не можешь уже? — Пытался обнаружить присутствие духа Мракобесов, и даже почти преуспел.

— А ты как будто мне и не рад совсем, Вересилен! — Развёл руками дух смерти, — Да что ж такое-то!? Сперва Духоборский, — змей этот Айтварас дурацкий, — драконом на меня накинулся, а теперь и ты недоволен!

Мракобесов заёжился и отвёл глаза. Выходило, что одного змея Нурик уже обнаружил и даже имел с ним рандеву.

— И чем закончилась встреча с Айтварасом?

— Он переехал пожить ко мне в Тартар, чтобы в мужья на час идти не пришлось, — Нурик сделал ещё один глоток. — Попутно во всём признавшись, и я его почти простил.

Оба помолчали с пару минут. Ньярлахотеп пил кофе, тогда как Мракобесов сидел, уставившись в одну точку.

— Слушай, Нурик, я не знаю, что случилось с Айтварасом-Духоборским, но сам я ничего не скажу. Мы делаем правильное дело, тогда как ты закостенел уже со своим Советом богов. Полной ерундой занимаетесь. Люди у вас кормовой скот, Нурик. Уроборос свой вертите, зациклили и пожинаете чёрте что в этой карусельной тюрьме и конвейере страданий. И мы вместе с вами. Смысл происходящего на земле никто уже не понимает, Нурик!

— А, вон оно чего! — Понимающе кивнул дух смерти. — Ты теперь дхармический философ, что ли? И кто же у вас, змеефилософов, главный? Йог-Сотот, небось? Я и так всё знаю, но вот ты можешь облегчить свою участь признанием.

— Я больше ничего не скажу.

— Ну ладно. В Тартар добровольно пройдёшь или будешь на меня драконом кидаться и кусаться?

— Пойду, — Махнул рукой Мракобесов. — Но ваша архаика скоро и сама завалится. Думаешь, что сбой невозможен? А многие так уже не думают. И людям пора бы уже облегчить путь, дать новое. Храм Йеба поможет.

— Облегчить путь куда?

— Домой, Нурик. Домой…

В Орловских сумерках в стороне окраинного пустыря зажёгся огромный столб огня, и призрачный небоскрёб, вбросив вокруг себя волны яркого света, будто провалился под землю — в Тартар. Здесь никогда не было комплекса с названием "Драконья скала". Мракобесов мог бы и догадаться.

Ньярлахотеп заходит с козырей на Совете богов

Закатная дождливая Агаповка грязью месилась под сапогами Аутлукова. Древний дракон шёл с авоськой из сельпо, предвосхищая вечерний ритуал обжигания желудка огненной водой. В голове крутились далёкие сцены кровавых церемоний. Вот сцена, как страшным ящером он возвышался над гиксосами, ввергая их в религиозный экстаз. В следующей сцене он — египетский бог-изгнанник-крокодил — швырял экзальтированные племена войной на Мемфис. В кровавом угаре смешались народы в первой войне за древний нооскоп — летающий храм Йеба.

Змей Йог-Сотот и отец бездны Птах, он же тот самый Йеб — оба защищали храм друг от друга, поскольку по-разному видели методы его применения. Потом, при участии Совета Богов, удалось договориться, и с тех пор летающий храм перемещался с места на место. Из пожираемых войной территорий он переезжал в спокойные районы с минимумом людей. В конце концов храм оказался в Кижах, где его и спиздили. Причём из-под носа самого Птаха-Йеба, иногда предпочитающего зваться Ньярлахотепом.

Аутлуков подошёл к подъезду и краем глаза зацепил надпись маркером на заборе: "Аутлуков Сотот верни 5 тысяч храм мразь". Подняв глаза на тёмные окна своей квартиры, Аутлуков увидел в кухонном окне высокий силуэт в капюшоне. Вздохнув, древний ящер растворился во тьме старого подъезда. Однако вместо привычной лестницы он оказался в тягучем мерцающем мареве, быстро всосавшем в себя древнее добро и выплюнувшем далеко-далеко отсюда…

…На каменный пол величественного Совета Богов…

— Штррах ангр'арш! — Громогласно выругался Аутлуков, рухнув на спину и расколотив тару в авоське.

Рядом стоял во весь рост Ньярлахотеп, глядя сверху вниз на приглашённую звезду. На высочайших престолах клубились грозовые облака, прошиваемые сетью молний — члены Совета в своём условно-бесформенном обличье, когда не нужно вселяться в углеродные формы.

— Ньярлатхотеп, гов-вор-ри! — Разнеслось оглушительное требование, раздавшееся будто отовсюду.