Нусантара

Плейстон — это своеобразный комплекс морских организмов, связанных с поверхностью раздела «вода — воздух» или попросту с поверхностью океана. Кроме сифопофор в состав плейстона входят забавные морские уточки лепас, моллюск янтина со своеобразной фиолетовой раковиной и другие виды беспозвоночных и даже рыб. Стебельчатые раковины морских уточек прирастают обычно к кускам дерева, птичьим перьям и другим плавающим по воде предметам. Пока уточка мала, птичье перышко в состоянии удержать своих пассажиров на поверхности, но по мере того как их вес увеличивается, лепасы фабрикуют особые поплавки из застывающей в виде пузырьков слизи. Постепенно этот поплавок и висящая на нем колония лепасов увеличиваются настолько, что первоначальный субстрат становится уже не виден. На таких же поплавках держатся и массивные раковины янтин. Белые длинноногие клопы галобатесы бегают по поверхности океана подобно водомеркам наших прудов. Основу же плейстонного комплекса составляют сифонофоры: крупные, ярко расцвеченные физалии с наполненным газом пузыревидным туловищем и длинными жгучими щупальцами, а также более мелкие парусники велеллы с пластинчатым телом, обрамленным бахромой мелких щупалец, часть которых образует своеобразный руль. На уплощенном теле велеллы возвышается хрящевидный парус. Этот парус позволяет ей двигаться не только по течению, но и по ветру. У велелл из различных частей океана парус ориентирован по-разному, но всегда так, чтобы все велеллы могли двигаться в определенном направлении внутри замкнутой системы циркуляции морских течений. Велеллам сопутствуют другие организмы плейстона. Один из них питаются студенистыми стенками тела велеллы, другие используют ее как средство передвижения и опоры. Ведь в отличие от парящего в толще воды планктона плейстонные организмы могут жить у поверхности воды лишь благодаря таким приспособлениям, как поплавки, газовые пузыри, или использовать свойство поверхностного натяжения водной пленки и различный субстрат, на котором они могли бы держаться в промежутках между свободными проплывами. Такой субстрат для некоторых видов плейстона (например, для крабика планес) и представляет собой велелла. Забавно отметить, что изучение строения велеллы подсказало моему коллеге идею создания дрейфующего буя, который может быть сконструирован таким образом, чтобы автоматически приплыть в заданную точку океана.

К тому участку берега, где я нашел выброшенных велелл и физалий, следовало присмотреться повнимательнее, потому что из-за каких-то местных условий (ветра или струй течения) здесь выбрасываются на берег организмы, которым вообще суждено судьбой проводить всю свою жизнь на поверхности открытого океана. И действительно, я и позднее находил на этом участке скопления выброшенных сифонофор, которыми набил не одну банку, и фиолетовые раковины янтин.

Очень интересовала меня фауна и флора скалистых обрывов Тысячи гор, западный край которых подходит к Паранг-Тритису. Однако эти обрывы были настолько неприступны, что по ним рисковали пробираться лишь сборщики гнезд саланган, так называемых ласточкиных гнезд.

Сделаю отступление и расскажу немного об этом излюбленном продукте китайской кухни.

Гнезда эти строят собственно не ласточки, а стрижи и строят их не из земли, а из клейкой, застывающей на воздухе слюны.

Такое гнездо, разумеется, тщательно отмывают от грязи, пуха и экскрементов птенцов. Затем оно варится тонко нарезанными ломтиками, которые с острыми приправами и подаются к столу. Вкус самого гнезда невнятен. Это нечто хрящеватое, упругое, вроде нашей вязиги. В сочетании с пряными соусами получается очень приятное блюдо, но вкус ему, пожалуй, придают именно приправы. Ведь китайская кухня вообще очень часто бывает построена на контрастном сочетании почти не имеющих собственного вкуса ингредиентов (вроде тоже прославленных акульих плавников) и очень тонких, пикантных приправ. Впрочем, говорят, ласточкины гнезда обладают тонизирующими и даже афродиастическими свойствами, но эту славу они разделяют и с трепангами, и со многими другими экзотическими блюдами. Судить не берусь…

Зато я воочию убедился, с каким напряжением и риском для жизни связана добыча этих гнезд, которые саланганы устраивают на самых неприступных скалах. Сборщики гнезд карабкаются по почти отвесным обрывам. Порою они пользуются трепещущими бамбуковыми лестницами, которые спускают со скалистых вершин.

Должен сказать, что промысел ласточкиных гнезд еще опаснее, чем сбор гагачьего пуха и птичьих яиц на прибрежных утесах Баренцева моря. Не мудрено, что многие сборщики срываются в грохочущую под ними громаду океанских волн. Яванцы со свойственным им фатализмом говорят:

— Его забрала к себе Наи Лори Кидул — богиня Индийского океана.