Нужная работа

Не торопясь, чтобы не ошибиться, он слово в слово повторил сказанное Фемахом. Потому что иначе было нельзя — Марвин не умел метать фаерболы прицельно, обязательно промажет. А вот выстрел в упор у него наверняка получится точным. И однозначно убойным, бог Фемах или не бог: полновесный армейский заряд не выдержала бы даже защита магокомплекса.

Фемах сделал первый шаг, и Марвин с холодной расчетливостью принялся вспоминать свое боевое состояние — не испуг, нет, а ту ярость, которая охватила его в военном крыловозе. Злиться у Марвина получалось гораздо легче, чем бояться: даже при всем желании он не смог бы испугаться по необходимости.

На втором шаге Марвин почувствовал, как у него нагреваются ладони, и заметил, как начинают светиться кончики пальцев, почти не видимо в солнечном свете — во всяком случае, для приближающегося Фемаха.

А на третьем шаге между противниками опустился дракон, обдав их сильным порывом ветра и заслонив небо высоко поднятыми крыльями. Марвин невольно попятился, прикрывая лицо остывающими ладонями; подхваченные воздушной волной очки Далия заскользили вниз по ступенькам лестницы.

Когда Марвин опустил руки, дракона перед ним уже не было. Вернее, не было запомнившегося ему небесного зверя: длинного, с узким хвостом и рогатой головой на вытянутой шее. Вместо него между Фемахом и Марвином стояло нечто жутковатое, напоминающее уродливую горгулью со стены какого-нибудь древнего собора. По мнению Марвина, бывший дракон смотрелся куда лучше его очеловеченного варианта — к тому же, судя по некоторым признакам, женского.

Горгулья сложила глянцево-черные крылья за спиной. Сохраняя равновесие, переступила с ноги на ногу, окинула людей ничего не выражающим взглядом и прорычала:

— Думаю, настала пора вмешаться в вашу интересную беседу.

Голос у твари был низкий, раскатистый; Марвин ожидал, что от клыкастой гостьи будет нести гнилостной вонью, как от крупного хищника-мясоеда, однако горгулья ничем не пахла. Вообще.

— Это что за живность? — возмутился Фемах, направляя пистоль на чудище. — Мало мне забот с браслетом, так нате вам, еще одна проблема на голову свалилась. А ну, кыш отсюда! Прочь, кому говорю!

Горгулья мельком глянула на Фемаха, затем мгновенно протянула когтистую руку и отобрала у него оружие. Аккуратно, не оставив на коже ни единой царапины. Смяв пистоль в кулаке, словно тот был из фольги, она небрежным жестом отшвырнула стальной комок в сторону.

— Загермард. — Фемах непроизвольно вытер ладонь об пиджак. — Чертова кукла. Да что ты такое?!

— Неужели не узнаешь? — Марвин сложил руки за спиной, подальше от соблазна. Не время метать фаерболы. — А ведь ты когда-то с ней бок о бок работал. Возможно, даже был в нее тайно влюблен, почему бы и нет — молодая, красивая. Только немая, бедняжка.

— Рипли? — сдавленным голосом просипел Фемах. — Чушь. Не верю.

— Дракон по имени Рипли, — вежливо уточнил Марвин. — Бессмертная сущность обители, удачно притворяющаяся человеком. Изначально, думаю, Рипли была чем-то вроде охранника, созданного, чтобы следить за порядком в магоочистном сооружении. Но со временем ей надоело быть одной, и она примкнула к людям. К пришлым работникам комплекса. Я верно говорю? — Марвин посмотрел в бездонные глаза горгульи. — Или в чем-то ошибся?

— Ты на редкость сообразителен, смертный. — Тяжелая пасть Рипли-горгульи шевелилась не в такт словам, отчего казалось, что ее дергают за веревочки откуда-то изнутри чешуйчатого тела. — Да, я бессмертна. Да, я дух обители. Да, я ушла к людям, поклявшись никогда не открывать им свою тайну. И не говорить ни с кем из них, чтобы ненароком себя не выдать. Но все изменилось, когда я узнала о растущем внутри особняка мире. О реальности, грозящей уничтожить комплекс.

— Ты глянь, еще одна спасительница нашлась, — уперев руки в бока, желчно сказал Фемах. — Честное слово, ну прям как тараканы, один за другим лезут и лезут. Не удивлюсь, если сейчас подлый негор самолично заявится. — Он поднял кресло, уселся в него и демонстративно закинул ногу на ногу. — Что бы вы там, ребятушки, ни затевали, я от своего не отступлюсь.

— Как хочешь, — повернув к нему черное лицо, равнодушно прорычала Рипли. — Я вовсе не собираюсь спасать обитель. Но и твоему миру-перекрестку тоже не бывать!

Марвин озадаченно потер подбородок, он не ожидал столь резкого поворота событий. И уж тем более странного заявления про обитель: похоже, Рипли замыслила какую-то хитрую игру с известной только ей целью. Марвину оставалось лишь наблюдать происходящее со стороны и помалкивать, держа свои сомнения при себе. Целее будет.