Нужная вещь

Астронавты и их жены думали, что уже повидали все возможные виды парадов, но этот был sui generis. На улицах выстроились тысячи людей. Но они не издавали ни звука. Они стояли в четыре-пять рядов, потели и таращились. Пот тек с них рекой. Они просто таращились и потели. Семеро парней, каждый в именном лимузине, стояли, улыбались и махали руками, их жены улыбались и махали, дети улыбались и смотрели вокруг - каждый делал свое обычное дело, - а толпы людей просто таращились на них. Они даже не улыбались. Они смотрели на астронавтов с угрюмым любопытством, словно видели военнопленных или пришельцев с Альфы Центавра и не были уверены, смогут ли те понять местное наречие. Время от времени какой-нибудь древний старик размахивал руками и кричал что-что сердечное и подбадривающее, но остальные просто торчали под солнцем, как пугала. Стоять в полдень в асфальтовом месиве Нижнего города и смотреть на парад… Нет, эти люди были не в своем уме! Но процессия постепенно проходила через эти волны оцепенелости и апатии.

Примерно через час парни и их семьи к своему ужасу поняли, что процессия возвращается в ту самую дыру в земле под Колизеем. Кондиционированный воздух обрушился на них стеной. Все опять промерзли до костей, зуб не попадал на зуб. Оказалось, что именно здесь, в Хьюстонском Колизее, должна состояться небольшая вечеринка с коктейлями. Они поднялись на первый этаж Колизея, напоминавший формой огромную чашу. Здесь собрались тысячи людей, а все пространство было наполнено каким-то странным запахом и шумом голосов. Пяти тысячам чрезвычайно громкоголосых людей не терпелось наброситься на жареную говядину и щедро залить ее виски. В воздухе стоял запах горящего мяса. Здесь было устроено около десяти углублений для барбекю и жарилось тридцать говяжьих туш. Пять тысяч бизнесменов, политиков и их лучших половин, освеженные сорокаградусной июльской жарой, сгорали от нетерпения. Это было техасское барбекю в хьюстонском стиле.

Сначала семерых храбрых парней, их жен и детей вывели на сцену в конце арены, и состоялась небольшая приветственная церемония, во время которой астронавтов по очереди представили публике, а затем многочисленные политики и бизнесмены выступали с речами. И все это время огромные говяжьи туши шипели на огне и дым смешивался с ледяными струями кондиционированного воздуха. Только сильный холод удерживал вас от рвоты: нервные окончания солнечного сплетения замерзали напрочь. Жены пытались быть вежливыми, но это им не удавалось. Дети ерзали на сцене и просились в туалет, где не были уже несколько часов. Жены вставали и шепотом спрашивали у местных жителей, где тут уборные.

К несчастью, теперь наступала та часть, когда они должны были расслабиться, поесть говядины и фасоли с подливкой, выпить немного виски, обменяться рукопожатиями с добрыми людьми и почувствовать себя как дома. Их снова вывели на первый этаж арены, освободили пространство, поставили для них складные кресла и бумажные тарелки с огромными кусками жареного техасского бычка, а затем окружили их еще целым частоколом таких же складных кресел. Вокруг этого частокола выставили кольцо из техасских рейнджеров лицом к толпе. Толпа, несколько сот человек, выстроилась рядами возле барбекю, накладывая огромные жирные куски говядины на бумажные тарелки… и попивая виски. Затем публика заняла места на трибуне и смотрела оттуда вниз, на первый этаж. Это и было главное событие, торжественный прием: пять тысяч человек, все как один - особо важные персоны, сидели на трибунах Хьюстонского Колизея посреди дыма от жарящегося мяса и наблюдали за тем, как астронавты едят.

Нескольким особо важным персонам, правда, разрешили пройти через кольцо рейнджеров и лично поприветствовать парней и их жен, которые в это время боролись с огромными порциями бурого мяса. Какой-нибудь Херб Снаут из Кар-Кастла подходил и говорил:

– Привет! Херб Снаут! Кар-Кастл! Мы чертовски рады видеть вас, просто чертовски рады!

Затем он поворачивался к одной из жен, чьи руки были целиком заняты говядиной, так что она даже не могла пошевельнуться, наклонялся и расплывался в широчайшей сладкой улыбке, демонстрируя свое почтение к леди, и говорил - настолько громко, что бедная перепуганная женщина роняла дымящееся мясо прямо на колени:

– Привет, маленькая леди! Вac мы тоже чертовски рады видеть!

А затем он подмигивал так, что его глаз чуть не вылезал из орбиты, и говорил:

– Мы слышали много хорошего о вас, девочки, много хорошего, - и яростно подмигивал.

Спустя некоторое время такие вот Хербы Снауты заполонили все свободное пространство, и повсюду огромные куски мяса падали на колени, а лужи виски проливались на пол. А пять тысяч зрителей наблюдали, как астронавты работают челюстями. Дым и шум голосов наполняли воздух, а дети, которым хотелось в туалет, громко кричали. А потом, когда безумие, казалось, достигло полного предела, заиграл оркестр, огни погасли, луч света упал на сцену, и шоу началось. Из динамика раздался громкий приветливый голос: