Нужная вещь

Но тут в дело вмешался всемогущий «Интеграл» и все перечеркнул. Рано утром 12 апреля легендарный, но анонимный Строитель «Интеграла», Главный конструктор спутников, нанес еще один жестокий и драматичный удар. За двадцать дней до запланированного полета «Меркурия» он отправил на околоземную орбиту пятитонный спутник «Восток-1» с человеком на борту. Первым космонавтом стал двадцатисемилетний летчик-испытатель Юрий Гагарин. «Восток-1» сделал один виток вокруг Земли и благополучно приземлился возле советской деревни Смеловка. Всемогущий «Интеграл»! В НАСА действительно верили - и астронавты тоже, - что каким-то образом, на волне религиозного чувства миссии, полет Шепарда станет первым. Но они недооценили «Интеграл»! Советский Главный конструктор, этот невидимый гений, словно бы играл с ними. В октябре 1957 года, за четыре месяца до того, как Соединенные Штаты должны были запустить первый в мире искусственный спутник Земли, Главный конструктор запустил «Спутник-1». В январе 1959 года, за два месяца до намеченного НАСА срока запуска первого искусственного спутника на околосолнечную орбиту, Главный конструктор запустил туда спутник «Мечта-1». Но «Восток-1» в апреле 1961-го стал его piece de resistance. Имея в своем распоряжении гигантские ракеты-носители, Главный конструктор шутя обставлял противников. Создавалось жуткое ощущение, что он будет продолжать подстегивать НАСА к соперничеству, а затем продемонстрирует еще несколько новых примеров своего превосходства.

Советы продолжали держать в тайне имя Главного конструктора. Впрочем, они скрывали имена всех, кто готовил полет Гагарина, за исключением самого космонавта. Они не печатали в прессе никаких фотографий ракет и не сообщали даже таких элементарных сведений, как длина и осевая нагрузка ракеты. Подобная политика, несомненно, только разжигала воображение. «Интеграл»! Секретность теперь считалась «русским приемом». Чего бы ни добилось ЦРУ в других частях света, в Советском Союзе оно терпело неудачу. Разведать что-нибудь о советской космической программе практически не удавалось. Были известны лишь две вещи: во-первых, то, что Советы способны запустить космический корабль огромного веса, в пять тонн; во-вторых, какую бы цель ни ставили перед собой в НАСА, Советский Союз достигал ее первым. Основываясь на этих обрывках информации, все в правительстве, от президента Кеннеди до Боба Гилрута, начали переживать бессознательную вспышку воображения, подобно древним, которые, глядя на звезды в небе, видели в них очертания… огромного медведя! Созвездие Большой Медведицы!… В день полета Гагарина, 12 апреля 1961 года, вечером, президент Кеннеди вызвал в Белый дом Джеймса Уэбба и Хью Драйдена - сотрудника администрации Уэбба и одного из лучших инженеров НАСА. Они встретились в Правительственном зале, молча смотрели на лакированную ореховую поверхность большого стола для совещаний и видели перед собою… могущественный «Интеграл» и его Строителя - Главного конструктора! Он смеялся над ними, и это было страшно.

В Вашингтоне, в Лэнгли и на Мысе на НАСА обрушилось море телефонных звонков из газет, журналов, с телевидения и радиостанций - большинство звонивших хотело узнать, какова реакция астронавтов на полет Гагарина. Так что «трое первых» - Гленн, Гриссом и Шепард - подготовили заявления. Шепард приготовил классическое официальное выступление, в котором не говорилось практически ни о чем. Но в частных разговорах с Гилрутом, фон Брауном и остальными он высказал мнение, что его полет, первоначально намеченный на март, как теперь оказалось, был отложен совершенно напрасно.

Как обычно, пресса цитировала главным образом Гленна. Он сказал следующее: «Что ж, нам обломали рога, и нечего обманывать себя на этот счет. Но теперь началась космическая эра, и для каждого найдется много работы». Гленн считался особенно прямолинейным, искренним и великодушным. Он радел за общее дело - и это заслуживало похвалы, ибо он по-прежнему считался тем самым американцем, который должен был стать первым человеком в космосе. Он справился со своим разочарованием как мужчина.

далее

в начало

назад

10. МОЛИТВА

Алан Шепард наконец-то отправился в полет - 5 мая. Его поместили в капсулу на вершине ракеты «Редстоун» примерно за час до рассвета, собираясь осуществить запуск вскоре после восхода солнца. Но, как и в случае с шимпанзе, случилась четырехчасовая задержка, вызванная главным образом перегревом инвертора. Солнце уже взошло, и жители восточной половины страны, как обычно, включали свои радиоприемники и телевизоры, крутили ручки настройки в поисках чего-нибудь щекочущего нервы - и тут их ждало такое! Астронавт уселся в ракету, готовый быть разорванным на куски.