Нужно кого-то СРОЧНО убить (СИ)

— Ну… Потом этой катке конец, перейду в казарму и посмотрю, чего нашёл. Если опыта хватит, то смогу телепортнуться в другой сеттинг. — Гвардеец пожал плечами. — Если хочешь, могу тебе отдать то, что ниже моего уровня будет. Тебя же можно там по нику найти? Хотя Стэнов-то, наверное, в казарме много… Фамилия у тебя есть?

— Марш.

— Стэн Марш. Окей, запомню. Ну чё, погнали?

— А когда мы закончим твой квест, я тоже окажусь в этой твоей… Казарме?

— Ну… Наверное… А где ещё? Я чего-то так и не пойму — ты живой или как вообще? Если нет — то офигенно, конечно, тебя запрограммировали… А если живой… То чё ты тупишь?! Погнали, а то сейчас сюда ещё эти твари сбегутся! Только это будут уже мобы. — Зиг опять пнул труп поверженного врага. — Тут же такие скрипты. Долго на месте стоять нет смысла, Система мобами задушит. А за них опыта не дают вообще. Да и воздух тут кислотный. Время на квест ограничено — разъест защиту и всё, хана!

Ладно… Делать всё равно нечего. Не обратно же в капсулу бежать.

— Хорошо, давай… Я за тобой. — Сунув кортик за пояс шинели, я перехватил винтовку поудобнее. — Показывай дорогу!

— Ну вот то-то же! Ху-а! — Зиг радостно заорал боевой клич Шестнадцатого полка, развернулся и побежал по окопу вперёд, перескакивая через расстрелянные и пронзённые штыками трупы франшистов и сослуживцев. — Ща всех тут порвём!

Глава 2. Погибель Кайзера

— Там у них дот! — Зиг махнул рукой вперёд — туда, откуда доносилась непрерывная басовитая очередь тяжёлого пулемёта. — Если сейчас его дёрнем, то вторая рота добежит до окопов почти полностью! И за ними следом сможем прорваться. Я так уже пробовал… У тебя сколько хитов осталось?

— Хитов?

— Ну в смысле жизни! Справа вверху две полоски — красная и синяя. Сколько там?

Шагая по окопной слякоти следом за своим союзником, я невольно покосился вправо — кроме засыхающей крови на стекле маски там ничего не было видно.

— Извини, друг, но я не понимаю, о чём ты. Нет у меня там никаких двух полосок. Возможно, это значит, что мы всё-таки не беременны? — В безвыходных ситуациях я всегда инстинктивно старался съехать на петросянском юморе.

Зиг резко остановился и обернулся:

— У тебя какой-то хардкорный режим что ли? А че, за него больше опыта дают? Или шмот прикольнее падает? Это поэтому ты можешь не свой уровень поднимать, да?..

— Ложись! — За его спиной я успел заметить руку, высунувшуюся из-за поворота траншеи лишь на миг — чтобы швырнуть в нашу сторону гранату.

Схватив парня за шиворот, я увлёк его вниз, шлёпнувшись вместе с ним в слякоть. А граната утонула в луже в паре метров от нас.

От взрыва, обдавшего нас комьями грязи, заложило уши. Кое-как протерев окуляры маски, я так и не смог понять, где именно в грязи утонула моя винтовка. Но смог разглядеть в дыму силуэт противника — перехватив пику поудобнее, гренадёр франшистов выбежал из-за осыпающегося глиняного угла. И, приготовившись с разбега уколоть распластавшегося передо мной в луже Зига, он что-то закричал. Но из-за шума в ушах я почти ничего не слышал.

Не особо понимая, что делаю, я вытащил из-за пояса кортик и метнул его в сторону подбегающего противника. Ну как, метнул… Не умею я ножи метать. Я же не спецназовец какой-то… Да и офицерский кинжал для этих целей совсем не предназначен. Просто в панике захотелось кинуть ему навстречу хоть что-то опаснее комка глины, в тщетной надежде остановить смертоносный разбег.

Кортик, как и следовало ожидать, лишь стукнул в грудь гренадёра рукояткой и отлетел вперёд в грязь. А дальше произошло что-то одновременно нелепое и невероятное…

Небольшой кинжал не просто утонул в жидкой грязи, а воткнулся в неё остриём вверх. И подбегающий франшист, который, судя по всему, даже не заметил моей атаки, со всей дури наступил сапогом прямо на клинок.

— Я-У-У-У!!! — Споткнувшись, гренадёр шлёпнулся в грязь и завизжал как девчонка. Отбросив пику, он обхватил раненую ногу и вытаращил глаза на торчащую из подошвы рукоятку. — Да как так-то, а?! Чё за имба?!

В это время я, наконец-то, нашарил в мутной луже приклад своего оружия. И, перескочив через заляпанного глиной приятеля, который тоже начал понемногу подниматься, я наотмашь ударил гренадёра по окулярам газовой маски. Рассудив, что моё оружие вряд ли сейчас было способно на выстрел — после таких-то грязевых ванн.

Стёкла встроенных в резину очков треснули, а голову противника отбросило в осыпающуюся сырую стену. И из-под намордника снова послышался девчачий визг:

— Аптечка! Стимулятор выносливости!!! — Левой рукой гренадёр всё ещё держался за пронзённый кортиком сапог, а правой пытался нащупать в грязи оброненную пику.

Запрыгнув на поверженного врага верхом, я вжал приклад перемазанного грязью оружия под резиновый намордник, пытаясь задушить трепыхающееся тело. Сквозь мутные стёкла своей маски я разглядел под треснувшими окулярами распахнутые в глаза с длиннющими ресницами. Они смотрели на меня со смесью ярости и ужаса.