Нужные вещи

Сэнди сказала, что сегодня она мистера Мартина здесь не видела, но Синди Роуз может пройти наверх и проверить, не поднялся ли он туда вместе с мистером Китоном. Синди Роуз сказала: почему бы нет, раз уж я все равно пришла. И тут коммутатор снова расцвел огнями, как новогодняя елка, так что Сэнди не заметила, как Синди Роуз вынула из своей объемистой сумки большую коробку, обернутую в блестящую бумагу, с синим бархатным бантом на крышке, и положила его на стол Норриса Риджвика. Ее симпатичное лицо озарилось довольной улыбкой, но эта улыбка была вовсе не симпатичной. Скорее зловещей.

7

Норрис услышал, как тихо захлопнулась входная дверь, а потом — еле слышно — завелся двигатель. Он заправил рубашку в джинсы, надел туфли и тщательно расправил форму на вешалке. Принюхавшись к подмышкам рубашки, он решил, что ее можно пока не стирать. Вот и хорошо: цент сэкономишь — доллар сбережешь.

Выйдя из туалета, он водрузил вешалку на ручку входной двери, так чтобы точно увидеть ее, когда он соберется уходить. Это было немаловажно: в прошлый раз, когда он оставил свои шмотки в конторе, Алан ревел как медведь. Сказал, что у них тут полицейский участок, а не прачечная.

Он подошел к своему столу. Действительно, кто-то оставил для него подарок: коробку, обернутую в синюю фольгу, с синей лентой с пышным бантом на крышке. Под лентой лежал белый квадратный конверт. Сильно заинтригованный, Норрис вынул конверт и открыл его. Внутри лежала открытка. На ней заглавными буквами было написано короткое загадочное послание:

!!!!!ТОЛЬКО НАПОМИНАНИЕ!!!!!

Он нахмурился. Он знал только двоих людей, которые постоянно ему о чем-то напоминали. Алан и мать… но мать умерла уже пять лет назад. Он взял сверток в руки, сорвал ленточку, осторожно снял бант и отложил его в сторонку. Потом он содрал упаковочную бумагу, под которой оказалась белая картонная коробка. Она была около фута в длину и по четыре дюйма в ширину и высоту. Крышка была заклеена скотчем.

Оторвав скотч, Норрис снял крышку. Под ней обнаружилось несколько салфеток, достаточно тонких, чтобы можно было разглядеть плоскую поверхность с какими-то выступающими углами, но непрозрачных, так что было все равно непонятно, что именно там лежит.

Норрис запустил руку в коробку, чтобы вынуть салфетки, и его средний палец уперся во что-то твердое — выпирающий металлический рычаг. Тяжелая стальная челюсть сомкнулась на бумаге, захватив попутно и три пальца Норриса. Руку пронзила резкая боль. Норрис закричал и отскочил назад, схватившись левой рукой за запястье правой. Коробка упала на пол.

Черт подери, блииин, как же больно! Свободной рукой он схватил ворох салфеток, свисавших смятой шуршащей лентой, и отшвырнул их прочь. Оказалось, что ему в руку вцепилась громадная мышеловка. Кто-то завел ее, упаковал в коробку, обложил салфетками и обернул в красивую синюю бумагу. Теперь она намертво сжала три пальца у него на правой руке. Ноготь на указательном пальце был сорван напрочь, остался только кровоточащий полумесяц открытого мяса.

— Госсподи! — взвыл Норрис. Сперва — от боли и шока — он принялся дубасить мышеловкой по столу Джона Лапуанта, вместо того чтобы просто отогнуть стальную рамку. Разумеется, этим он ничего не добился — только еще больше повредил пальцы о металлический угол стола. Он опять завопил, схватил рамку и отодвинул ее. Пальцы освободились, и мышеловка грохнулась на пол. Когда ее деревянное основание коснулось пола, проволочная челюсть снова защелкнулась с мерзким лязгом.

Норрис минут пять приходил в себя, потом кинулся обратно в туалет, открыл холодную воду левой рукой и подставил правую под струю. Раненая рука пульсировала болью, как воспаленный зуб мудрости. Норрис стоял, скалясь в болезненной гримасе и наблюдая за струйками крови, что сворачивались алыми спиралями в водовороте стока. Ему вспомнились слова Сэнди: Заходил мистер Китон… признание в любви.

И открытка: ТОЛЬКО НАПОМИНАНИЕ.

Разумеется, это был Бастер. Норрис ни капельки в этом не сомневался. Сюрприз как раз в стиле Бастера.

— Сукин ты сын, — прорычал Норрис.

Пальцы онемели от холодной воды, и болезненная пульсация чуть поутихла, но он знал, что, когда вернется домой, все начнется по новой. Аспирин немного поможет, но о нормальном сне этой ночью можно забыть. Как и о завтрашней рыбалке.

Ну нет, не дождетесь. Я поеду на рыбалку, даже если моя гребаная рука вообще на хрен отвалится. Я столько ждал этого дня, столько к нему готовился, и никакой Дэнфорд На Хрен Бастер меня не остановит.