Нужные вещи

Вот как все должно было произойти, размышлял он. Нетти возвращается от Полли и видит, что ее собаку убили. Она читает записку под штопором. Потом она пишет одни и те же слова на четырнадцати или шестнадцати листках и кладет их в карман вместе с пучком резинок. Потом она идет к Вильме, заходит на задний двор, набирает камней, заворачивает их в записки, закрепляет записки резинками. Все это она проделывает до того, как начать швырять камни, потому что, если бы она начала подбирать камни и привязывать к ним записки в ходе веселья, на это ушло бы слишком много времени. Закончив громить дом Вильмы, она возвращается домой и причитает над убитым животным.

Тут все не так.

Полнейшая чушь.

Предположительная цепь событий и действий совершенно не вязалась с тем, что он знал про Нетти Кобб. Убийство мужа стало итогом многочисленных издевательств, но само по себе оно было импульсивным порывом женщины с поврежденным рассудком. Если старые записи Джорджа Баннермана не врут, Альбион Кобб не получал от Нетти никаких предупреждений и ультиматумов.

Вариант, представлявшийся Алану верным, смотрелся намного проще: Нетти возвращается от Полли, видит убитого пса, мчится на кухню, берет тесак и идет к дому Вильмы, чтобы нарезать эту польскую задницу крупными кубиками.

Но если так, то кто разбил окна Вильмы Ержик?

— Настали странные времена, — пробормотал он и перевернулся на другой бок.

Джон Лапуант примкнул к группе следователей, которые занимались передвижениями Нетти — разумеется, теми, о которых было известно. Она пришла к Полли с лазаньей. Сказала Полли, что, вероятно, по дороге домой заглянет в «Нужные вещи», и если хозяин, Лиланд Гонт, вдруг окажется в магазине, то она его предупредит, что Полли, наверное, зайдет ближе к вечеру. Полли говорила, что мистер Гонт пригласил ее посмотреть какую-то вещицу и она попросила Нетти ему передать, что она придет, хотя и не точно, потому что с утра у нее сильно болели руки.

Если бы Нетти зашла в «Нужные вещи», если бы она задержалась там на какое-то время — рассматривала товары, болтала с владельцем, которого весь город считал настоящей душкой и с которым Алан так до сих пор и не познакомился, — это значительно сузило бы временной промежуток, отпущенный на «погром с камнями» и дало бы все основания предположить, что окна в доме Вильмы побила вовсе не Нетти, а некий таинственный камнеметатель. Но она туда не заходила. Магазин был закрыт. Гонт сказал Полли и ребятам из следственной группы, что не видел Нетти с того самого дня, когда она купила у него абажур из цветного стекла. Все утро он просидел в задней комнате: вносил товары в каталог и слушал классическую музыку. Если кто-то и стучал, он все равно не услышал бы. Поэтому Нетти пошла прямо домой, и, стало быть, у нее было достаточно времени, чтобы устроить погром в доме Вильмы, хотя Алан почему-то упорно не верил, что она это сделала.

Временной промежуток у Вильмы Ержик был еще уже. Ее муж все утро — с восьми до начала одиннадцатого — провел в подвале. Возился со своим деревообрабатывающим станком. Потом он увидел, что время поджимает, выключил станок и поднялся наверх, чтобы успеть переодеться к одиннадцатичасовой мессе. Когда он вошел в спальню, Вильма, по его словам, была в душе, и у Алана не было причин сомневаться в правдивости показаний вдовца.

А могло быть и так: где-то между девятью тридцатью пятью и девятью сорока Вильма уезжает из дома, чтобы устроить Нетти очередную психологическую атаку. Пит в подвале клепает свои скворечники и даже не знает, что она уехала. Вильма подъезжает к дому Нетти в четверть десятого — через считанные минуты после того, как Нетти ушла к Полли, — видит распахнутую дверь и решает воспользоваться благоприятной возможностью. Она ставит машину, заходит в дом. Повинуясь мгновенному импульсу, убивает собаку и пишет записку, после чего спокойно уходит. Никто из соседей не помнит ярко-желтого «юго»… но вряд ли это доказывает, что его там не было. Почти никого не было дома: кто-то был в церкви, кто-то в гостях.

Вильма возвращается домой, поднимается на второй этаж — в это время ее муж выключает внизу электролобзик, или рейсмусовый станок, или что там у него еще есть, — и быстренько раздевается. Когда Пит заходит в ванную, чтобы смыть с рук древесную пыль, Вильма уже стоит в душе; может быть, и даже скорее всего, она еще и не успела намокнуть.