Нужные вещи

Вся налоговая документация, отчисления в федеральный бюджет и бюджет штата, городские финансовые отчеты, дорожные фонды, муниципальные расходы на правоохранительные органы, бюджет департамента паркового хозяйства и озеленения, даже финансовую документацию экспериментального лесопитомника, финансируемого из фондов штата.

Они хотели увидеть все, причем хотели увидеть это к 17 октября. Через пять дней.

Они.

Письмо было подписано казначеем штата, главным аудитором штата и, что хуже всего, генеральным прокурором — главной ищейкой штата. Все подписи были подлинными, а не факсимильными.

— Они, — прошептал Китон. Он сжал письмо в кулаке, потряс им в воздухе и яростно оскалился на него. — Ониииии!

Он швырнул бумажку на стопку других. Закрыл папку. На корешке мелкими буквами было написано: ШТАТ МЭН. НАЛОГОВАЯ КОМИССИЯ. ВХОДЯЩИЕ. Китон уставился на закрытую папку. Потом выдернул ручку из письменного набора и большими дрожащими буквами нацарапал поверх: КОМИССИЯ ПО КАКАШКАМ! Помедлил секунду и приписал: КОМИССИЯ ИДИОТОВ! Ручку он держал в сжатом кулаке, как нож. Потом швырнул ее в стену. Она приземлилась в углу.

Китон закрыл и другую папку, содержавшую копии писем, написанных им в ответ (в каждое из них он исправно добавлял инициалы своей секретарши), писем, которые он составлял долгими бессонными ночами, писем, которые оказались совершенно непродуктивными и бесполезными. На лбу у него билась жилка.

Он встал, взял со стола эти две папки, положил их в нижний ящик, захлопнул его и проверил, хорошо ли закрылся замок. Потом подошел к окну и стал смотреть на спящий город, стараясь дышать глубоко, чтобы слегка успокоиться.

У них на него был зуб. У гонителей. В тысячный раз он гадал, кто мог натравить их на него. И если Китон узнает, кто этот подлый Главный Гонитель, он достанет пистолет из деревянной коробки под старыми свитерами и прикончит его к чертовой матери. Но не сразу. О нет. Он будет отстреливать по кусочку за раз, заставляя этого недоношенного ублюдка распевать национальный гимн.

Его мысли вернулись к Риджвику, к этому худосочному помощнику шерифа. Может быть, это он? Он не выглядит настолько смышленым… но впечатление может быть обманчивым. Пангборн сказал, что Риджвик выписал штраф по его приказу, но что-то с трудом в это верится. И тогда, в туалете, когда Риджвик обозвал его Бастером, у него в глазах было что-то такое… словно бы говорящее «а я знаю»… какой-то наглый вызов. Норрис Риджвик уже работал на этой должности, когда стали приходить первые письма?

Китон был уверен, что да. Днем надо будет заглянуть в его личное дело, для верности.

А как насчет самого Пангборна? Он уж точно умен и явно ненавидит Китона (они все его ненавидят, все), и Пангборн к тому же имеет связи в Августе. Он хорошо их знает. Да что там! Он каждый день звонит им и докладывает. Телефонные счета, и в том числе по межгороду, у него просто гигантские.

А может быть, они оба? Пангборн и Риджвик?

— Одинокий Рейнджер и его верный индеец Тонто, — глухо сказал Китон и недобро усмехнулся. — Если это ты, Пангборн, то ты пожалеешь. А если это вы оба, то оба пожалеете. — Его руки медленно сжались в кулаки. — Я не намерен вечно терпеть эту травлю.

Его тщательно наманикюренные ногти впились в ладони. Он не заметил, что пошла кровь. Может быть, это Риджвик. Может быть, Пангборн. Может, Мелисса Клаттербак, фригидная сучка, городской казначей. А может, и Билл Фуллертон, заместитель главы городской управы (Китону было доподлинно известно, что Фуллертон метил на его место, и он явно не успокоится, пока его не получит)…

А может быть, они все.

Все вместе.

Китон испустил глубокий, болезненный вздох, так что стекло у него перед ртом запотело. Вопрос в том, что делать? Что он успеет сделать до 17-го числа?

Ответ простой: он понятия не имел.

2

Жизнь молодого Дэнфорда Китона целиком состояла из черных и белых цветов, безо всяких там полутонов, и его это вполне устраивало. В четырнадцать лет, в старших классах школы, он начал работать в семейном автомагазине: мыл и натирал воском демонстрационные машины. Их фирма, «Шевроле Китона», была одной из старейших фирм по продаже «шевроле» в Новой Англии и, так сказать, краеугольным камнем в финансовой структуре доходов Китонов. Надо признать, это была довольно солидная структура, по крайней мере до недавних пор.

В старших классах для всех и каждого он был Бастером. С помощью репетиторов он окончил школу с твердыми четверками, где «одной левой» управлял ученическим советом, и поступил в Трейнор, бизнес-колледж в Бостоне. Там он был круглым отличником и окончил колледж на три семестра раньше. Когда Китон вернулся в Касл-Рок, он сразу дал всем понять, что время, когда его называли Бастером, прошло безвозвратно.

Все шло прекрасно, пока однажды — лет девять-десять назад — он не поехал со Стивом Фрезером в Льюистон. Вот тогда-то и начались неприятности; вот тогда его четко размеченная черно-белая жизнь начала наполняться темно-серыми полутонами.