Нужный образ

— Одна из причин в том, что у вас больше денег на расходы, чем у правительства. Но есть и другая причина, — торопливо добавил он, — и гораздо более важная. Мистер Шеннон первый белый политик, из тех, что я знаю, видевший сам условия жизни в наших городах такими, как они есть. Я думаю, у него замечательные программы, даже если он реализует их только наполовину.

Он поколебался и взглянул на Джоша.

— Но главное в том, что мы намерены выдвинуть в мэры негра, и мы хотим получить поддержку Келли Шеннона, независимо от того, победит он или нет.

Я был ошарашен.

— Негр — мэр города Нью-Йорк?^{91}

Джин пожал плечами:

— Вы так говорите, как будто это невозможно. Кливленду не хватило всего пары сотен голосов, чтобы был избран негр.

— Кливленд это не Нью-Йорк, — заметил Лютер Робертс. — К тому же, вам никогда не добиться этого при Маллади. Может, он и мошенник, но он по-прежнему контролирует самую большую организацию в штате, если не во всей стране!

— Надеюсь, к этому времени он будет привлечен к уголовной ответственности, — заявил Абернети. — Тогда с его организацией случится то же, что случилось с машиной Хайнса; когда Дьюи отправил Джимми Хайнса в тюрьму, кто-то другой возглавил машину.

— И этим человеком будете вы, — сообразил Джош.

— Планы всегда делаются для управления, — ответил молодой человек с некоторой самоуверенностью.

— А вы что скажете, Келли? — резко поинтересовался Джош.

— Я сказал Джину, что если его люди выдвинут честного человека с хорошей программой, я поддержу его.

— Вам надо было бы спросить мое… наше мнение.

— Наверное, нужно было, — согласился Келли, — но могу сказать вам прямо сейчас, ответ был бы тем же.

— В подобном городе, это могло бы быть политическим самоубийством.

— Когда-то то же самое говорили о религии кандидата.

— У нас есть негр — сенатор от Массачусетса,^{92} Джош, — напомнил я.

— Сенатор от Массачусетса это совсем не то, что мэр города Нью-Йорка, — заявил Джош. — Если это просочится…

— Не волнуйтесь, мистер Майклз, — бодро произнес Абернети, — это не просочится. До следующего года от наших людей не будет никаких публичных заявлений.

— Давайте вернемся к слушаниям, — предложил сенатор.

— Я так и намеривался, — произнес Джош. — Мистер Абернети, вы говорили, что хотите свидетельствовать в комитете.

Джин твердо отвечал:

— Я буду свидетельствовать обо всем, что знаю насчет операций Маллади: как строительная компания его племянника получила часть из 10 миллионов долларов по программе восстановления пирса; как местная шишка из района порта сделала политический вклад в 10 тысяч долларов, после того как один из чиновников был выпущен под честное слово в деле о краже, любезность Барни Маллади само собой…

— И как вы были посредником Маллади в Лоуренсе? — спросил Лютер Робертс.

— Досконально, — подтвердил Абернети. — Но я должен ясно сказать одно: в то время как вы будете трясти Барни Маллади моими свидетельскими показаниями, вам все же потребуется много времени, чтобы отправить его в тюрьму. Барни является новым типом политического плута. Если он и вор, то он вор в рамках закона. Если он обнаружит, что выходит за рамки закона, у него будет кто-нибудь, кто примет закон или свод законов, чтобы прикрыть его. Как в истории с земельным участком в Вест-Сайде, которым три года назад владел один миллионер. Он хотел разбить там парк, но некоторые владельцы недвижимости договорились с Барни, и он провел законы о новом районировании. Провозившись примерно год с бюрократией, миллионер послал все к черту и продал землю синдикату по торговле недвижимости. У кого-то в семье Маллади есть посредническая фирма по торговле недвижимостью, так что, кто, по-вашему, представлял синдикат и получил фантастический гонорар? Сейчас у Барни готова сделка в Лоуренсе: там есть какая-то фальшивая программа по восстановлению города. Строительная компания Барни возведет несколько домов, которые через пару лет превратятся в развалюхи, и будет собирать деньги во всех видах. Бедный Лоуренс. Его выдоят.

— Не тревожьтесь о Лоуренсе, — сказал Джош. =- Комитет позаботится о нем. Но давайте говорить откровенно, Абернети. Вы дадите показания. Но вы осознаете риск?

Абернети встал. В мягком свете его лицо напоминало мне темную деревянную резную фигуру, которые вы видите в витринах контор Африканских авиалиний — скулы и нос. С того места, где я сидел, я мог разглядеть слабый блеск испарины на его лбу.