Нужный образ

Когда на экране появился Келли, я на мгновение увидел, почему домохозяйки забросили свои тарелки и швабры. От экрана исходило нечто, что брало зрителей в плен. Телевизор был окружен рядами стульев, на которых сидели члены нашего комитета, клерки, стенографисты, следователи и служащие здания.

— Интересно? — поинтересовался я у одного из зрителей.

— У Кафовера не было ничего подобного, — ответил он. — Этот Шеннон молодчина.

— Я помню его отца, — осторожно заметил я.

Мой собеседник скривился от отвращения.

— Тот был старым ублюдком. У этого парня нет с ним ничего общего.

«Еще одно очко в нашу пользу», — сказал я себе, возвращаясь на слушания.

В это время, когда Джелло рассказывал, как он забрал портфель с деньгами, служитель передал Келли записку. Он ее быстро прочитал, кивнул, как если бы соглашался, потом шепнул что-то Джоунсу, который явно согласился. Келли стукнул молотком и объявил перерыв до следующего дня. Расчет времени был совершенен. У нас была аудитория из многих миллионов, и завтра они стремглав побегут к телевизорам.

Когда Бенни уходил, по его лицу струился пот, он потянулся к Келли и что-то сказал. Казалось, он умоляет. Келли кивнул и похлопал его по спине. Вокруг Келли и Джоунса, как обычно, вертелись репортеры, но хотя я следил за Ларсеном, он ничего не делал, только смотрел волком. Теперь я заметил изменения в отношении газетчиков к Келли. Было ясно, что его привлекательность начала сказываться. Это было заметно, и когда мы шли по коридору в «телевизионную комнату»; стенографистки, клерки и секретарши стали улыбаться ему. Мужчины окликали его и махали руками. Вашингтонский беспроволочный телеграф разносил информацию, что Келли Шеннон символизирует успех — а в этом городе любят только успех, а неудачников презирают и боятся — и к этому посланию прислушивались. Еще не кончился вечер, а его повторяли за столиками в ресторанах Сената, в барах, в «Золотом Ключе», в автобусах, такси, за обеденными столами. Эскиз имиджа был завершен. Теперь началась штриховка.

— Я хочу, чтоб ваши люди продолжали опросы как можно дольше, — кричал по телефону Джош, когда мы с Келли вошли в комнату. — Я хочу сделать более подробные опросы. Слушания, это замечательно, но я хочу все знать о Келли. Что они о нем думают? Что им нравится? Что им не нравится? О'кей? Чудесно. Всю ночь меня можно будет найти в отеле.

Он взял трубку с другого телефона.

— Привет, Джон, как дела? Здорово. Великолепно. Да, прекрасные слушания. Подожди, пока мы разбежимся.

Он слушал и усмехался нам, потом произнес:

— Если вы отправите автора и фотографа — кстати, кто будет писать? А, хорошо. Он делает хорошую работу. Пусть приходят и спросят меня. Мы договоримся.

Он повесил трубку и охватил сандвич с буфета, стоящего у стены.

— Сегодня вы проделали замечательную работу, Келли, — заговорил он. — Бенни был хорош. Я рад, что вы закончили там, где я предложил. Запомните, всегда оставляйте их в подвешенном состоянии.

— Я хочу увидеться с Бенни, — сказал Келли. — Перед тем, как уйти, он шепнул мне, что сегодня действительно погубил себя.

Джош нахмурился.

— Почему именно сегодня?

— Ну, видимо, тем людям из снабженческих кампаний не очень нравится реклама, — сухо заметил Келли. — Есть что-нибудь, что я должен сделать?

— Звонили из журнала «Лук», — сообщил Джош. — На уикэнд они пришлют своего автора и фотографа. Они хотят сделать о вас статью с фотографией на обложке и о Бенни тоже.

— Это необходимо? К уикэнду Бенни будет готов лезть на стену.

— Похоже, он нервничает, — произнес Лютер.

— Он умолял меня встретиться с ним, — ответил Келли. — Лейси все еще с Молли?

— Они только что вернулись к Бенни. Они вместе обедают.

— Тогда я присоединюсь к ним, — заявил Келли.

— Келли, нам надо очень много сделать. Я хочу, чтобы Люк и Лютер завтра вернулись на Север и начали готовиться к объявлению вашей кандидатуры. И не забудьте, в следующее воскресенье благотворительный обед католических епископов.

Джош повернулся ко мне.

— Между прочим, Финн, сенатор сделал необходимые звонки?

— Две недели назад.

— Все устроено?

— Куинз, Бруклин и обед в «Уолдорфе» с епископом.

— Сегодня ночью надо поработать, — говорил Джош. — Думаю, нам следует начать обсуждение того, что вы скажете.

— Не думаю, что у меня возникнут проблемы, — спокойно произнес Келли. — Мы сможет обсудить это завтра или послезавтра.

— Да у нас минутки не будет с этим слушаниями, — выпалил Джош. — Давайте возьмем что-нибудь закусить и вернемся…

— Я же сказал, что иду к Бенни, — ответил Келли.

— Боже ты мой, вы что, каждую минуту будете держать его за руку? — сердито спросил Джош. — Лейся няньчится со старухой, а вы будете бегать к нему каждый раз, когда ему вздумается поплакать! У нас кампания на носу! Или у вас нет ничего более важного, чем этот жалкий воришка?

— Молли близкий друг Лейси, — спокойно заговорил Келли, — а что касается Джелло… я же говорил, Джош, я отвечаю за него. Я привел его сюда. И полагаю, неважно, кто он… этот человек на грани истерики. И, в конце концов, он нам помогает, и уж по крайней мере, мы можем с ним поговорить.